Провинциал. Книга 8
Шрифт:
— Дело серьёзное, вдруг раздался в моей голове голос Зоэ, — взаимная любовь налицо. Страстная при этом.
— Пропал генерал? — подумал я.,
— Очень похоже на то, — Зоэ явно веселилась. Хотя, следует признать, что повод, по которому я у генерала оказался к веселью не располагал. Совершенно не располагал.
Но генерал нашёл в себе силы на некоторое время вернуться к реальности, и, выпав из мира любовных грёз с явной неохотой проговорил:
— Дашенька, оставь нас, — и немного виновато посмотрел на неё, —
— Ага, государственная тайна? — мелодично поинтересовалась женщина.
— Точно, будь она не ладна, — согласился генерал.
— Так что, и чаю не попьёте? — она бросила взгляд в мою сторону, чуть приподняв левую бровь.
— Ты смотри, — подумал я, — не забыла.
Генерал ответил на этот вопрос:
— А вот чаёк с печеньками принеси, — он ласково посмотрел на Дарью Дмитриевну, — не помешает. Мы пять минут подождём…
Просмотр роликов занял у нас достаточно много времени.
Когда генерал смотрел на процесс того, как господин Скуратов-Бельский пытался выжать из меня информацию, он чуть не чаем не поперхнулся. Раза три, наверное. Один раз даже поперхнулся, да, вдобавок к этому ещё и печенькой подавился. Пришлось его по спине стучать…
Просмотрев часть, посвящённую моему пребыванию в пыточной, он долго и недоверчиво на меня смотрел, а потом не выдержал и спросил:
— И что помогло тебе остаться целым после всего этого?
— Расскажу, — ухмыльнулся я, — потом, это не главное.
— А что главное? — как-то машинально спросил Пронин, уже думая о чём-то своём. Было видно, что все шестерёнки в его голове начали вращаться с бешеной скоростью. Генерал оценивал и анализировал увиденное. Он, похоже, начал понимать, что да, заговор имеет место быть. И это, как бы ему не хотелось этого, факт. Да, это факт, а не параноидальный бред одного провинциала.
— Так кто ж его шеф? — и он испытывающе на меня посмотрел.
— Продолжим просмотр, — я ушёл от ответа. Я хотел сполна насладиться тем моментом, когда разведчик своими глазами увидит, кем именно является этот самый шеф и насколько всё это серьёзно.
И как он отреагирует на то, что времени то у нас всего ничего. Каких-то три дня. А может и трёх дней у нас нету. В общем… подобрался к нам с тыла жареный петух, и уже готов клюнуть наши нежные ягодицы вострым клювом…
Глава 27
К императору
Когда экран проектора погас, генерал со страдальческим вздохом отвалился на спинку стула.
— Ну как, впечатляюще? — поинтересовался я, разглядывая его посмурневшую физиономию.
Немного посидев таком задумчивом оцепенении, он наконец вскинулся, открыл глаза, и сказал:
— Всё не так уж и плохо, как я опасался… — вроде как обнадёживающие слова, но прозвучали они с характерной похоронной окраской, что меня, надо сказать, несколько
Но продолжение фразы расставило всё на свои места:
— Да, — продолжил Пронин, — всё гораздо, гораздо хуже… — о пять впал в задумчивость.
Я решил пока его не тормошить. Очевидно, что для принятия адекватного решения ему необходимо сначала переварить полученные сведения. На переваривание у него ушло не так много времени, по моим ощущениям, не более пяти минут.
Наконец он снова вернулся к действительности, и обратил свой начальственный взор непосредственно на мою скромную персону:
— Значит, Андрей Петрович, — совершенно спокойно начал он, — поступим мы с тобой теперь следующим образом…
— Поступим со мной? — я удивлённо поднял бровь, — по моему, так со мною никак поступать не надо. Надо заняться не мною, а заговорщиками.
— Ну, это я и имел ввиду, но ты мне будешь очень нужен, — генерал явно темнил, непонятно только, с какой целью.
Но он тут же дал разъяснения и я понял, чего он от меня хочет:
— Верховный заговорщик персона не моего калибра, — пояснил он, — у меня полномочий нет не то, что его арестовывать, а даже и спрашивать я его ни о чём не могу, разве что о состоянии здоровья…
— Так что, — я хотел полной ясности, — его трогать никак нельзя, что ли?
— Можно, — твёрдо ответил генерал, похоже, окончательно приняв какое-то непростое решение, — только для этого нужно получить высочайшее соизволение. А вот для этого-то ты мне и понадобишься, — и ласково так на меня посмотрел, и от взгляда этого ласкового меня озноб пробрал, хотя в палате было довольно тепло.
— А я то тут зачем? — я действительно не понял, зачем я там нужен.
Я так думаю, что мои подсказки вряд ли императору понадобятся для принятия решения по этой проблеме.
— Я тебя предъявлю императору, как пострадавшего, очевидца и важного свидетеля, — пояснил он всё так же ласково, — и ты должен понимать, что император должен убедиться в том, что наши обвинения имеют под собой твёрдую почву. Всё-таки о целом Канцлере речь идёт…
Ага, значит, если я соврал, то получится, что соврал я самому императору?
Перестраховывается Пронин. Ну да, он стреляный воробей, а тут такое дело, что перестраховаться надо, тем более, что собственных агентурных данных у него по этому вопросу нет, и опираться он будет только на информацию, предоставленную мной.
Ну и ответственность за достоверность этой информации таким образом перед монархом нести будет не только он один, но и я тоже.
— Хорошо, — я, в общем-то и не боялся. Дело в том, что если даже вся верхушка заговорщиков уйдёт в несознанку, мои петы помогут мне в кратчайшее время вскрыть всю их подноготную и получить в руки неопровержимые доказательства их участия в преступном сговоре против монарха и государства.