Провинциальный детектив
Шрифт:
«Да уж, тебя остановишь», – подумал Турецкий.
– Сашенька, я не могу больше кофе варить. Честно, не могу! Тут два дела, а ты один! Можно я останусь, а? – и – через паузу: – Ты меня уволишь, да?
Турецкий устало вздохнул. Ладно, приехала и приехала. Бог с ней. Может, оно и к лучшему. Вот что с ней делать, честное слово, не понятно.
Алька снова погрузилась в изучение лежащей перед ней папки, шестым чувством угадав, что гроза миновала.
– Так, Алевтина. Я тебя уволю, конечно.
Алька вздрогнула и подняла глаза на начальника. Он улыбался.
– Я тебя
Алька улыбнулась в ответ.
– А пока живи. Сам не знаю, чего я такой добрый.
Девушка радостно закивала.
– Давно тут сидишь?
– С открытия. С девяти утра.
– Все прочитала?
– Ну, не все, конечно. Но кое-что…
– И скажи мне, что ты по этому поводу думаешь, оперативный работник?
И Алевтина с воодушевлением принялась выкладывать свои многочисленные соображения.
Глава 12
– Аид позвонил!
Панюшкин заметно нервничал, и, войдя в приемную, он даже не взглянул на Алевтину, хотя она очевидно привлекала к себе внимание. Надо полагать, Алька этого не специально добивалась, и вообще, приехала сюда, ведомая жаждой оперативной работы, но это не помешало ей надеть джинсы в стразах и слегка нелепую, на взгляд Турецкого, кофточку с жабо. Она всегда так одевается, но, раз уж рвется в бой, что есть сил, могла бы слегка поменять имидж. Хотя бы для отвода глаз.
Панюшкин всего это не видел. Он был увлечен Аидом. Аидом и только Аидом.
– Звонил. Сказал, что все перерыл и кое-что нашел!
– Ну, еще бы он не нашел! – Турецкий рассмеялся. – Мы его вчера хорошо мотивировали. Он искал добросовестно, я думаю! С душой… И что?
– Что – что? Он от страха себя не помнит. Сказал, что подготовил целый отчет: сгруппировал по темам личные сообщения всех пользователей, которые показались ему подозрительными.
– Замечательно. Только ты уверен, что эта исполнительность сама по себе не является подозрительной? Мне эта аидова выборка доверия не внушает. Я бы сам с удовольствием на этот форум изнутри глянул.
– Александр Борисович! Там сам черт ногу сломит. То есть, я себе представляю, как это выглядит. Очень много сумасшедших. Поначалу они все кажутся «на один юзерпик». Потом уже начинаешь что-то понимать, но для этого надо много перелопатить. В общем, там задача – выявить общие видовые признаки, а потом уже выделить тех, кто как-то выделяется. Такая любительская энтомология. Конечно, в этих букашках в принципе поковыряться лишним не будет. Но пока, мне кажется, можно глянуть на то, что Аид сам накопал. Я правду говорю, он дрожит, как осиновый лист. И очень-очень хочет найти виноватого.
– Ясное дело, кому охота быть крайним? А он какими-то соображениями уже поделился? У него какие-то конкретные мысли есть?
– Есть. Нашел он там несколько недавно зарегистрированных «красавцев», за которых, он, цитируя его дословно, «не отвечает». Он мне зачитал пару перлов. Уму непостижимый бред. Короче, надо читать.
– Он код доступа дал?
– Дал.
– Прекрасно. Вот тогда ты садись туда и не вылезай. А к Аиду мы вечером съездим. Заглянем ему в глаза еще разок. Чтобы не забывал.
– Вы думаете,
– Я сейчас не могу. У меня Смородский, знаешь ли… И есть у меня такое ощущение, что с твоими девчонками все гораздо понятнее, чем с ним.
Панюшкин промолчал. Можно, в общем, и так. Хотя Аиду он, как ни странно, верил. Почему? Ясно, почему: Аид руководствовался страхом и здоровым инстинктом самосохранения. Зачем ему покрывать каких-то неведомых типов, которые ему всю «малину» попортили. А что касается представлений о «странностях» – тут все верно. Другое дело, что ему, уже «прочесавшему» открытые страницы форума от первой буквы до последней запятой, странным там казалось все.
– А вот, собственно, Алевтина! Бо-ольшой специалист в современных технологиях! Вот вместе «виртуальной энтомологией», как ты остроумно выразился, и займетесь.
Алька картинно закашлялась, покраснев от возмущения.
– Я?!
– А кто же! – Турецкий догадался, почему Алевтина вышла из себя. Ему это предположение льстило, но он предпочел на нем не концентрироваться. – Конечно, ты! Великий специалист по сбору информации в Интернете. Ты чего хотела? Оперативной работы, правильно? А тут куда уж оперативней – два исколотых ножами трупа и макабр вокруг. Это тебе не кофе варить. Все. Бывайте! – Он быстро вышел из кабинета, даже не взглянув на Алевтину, все еще красную от бешенства.
Панюшкин скептически оглядывал новую коллегу. Он уже отметил и стразы, и дурацкие (по его мнению) оборки на кофточке. То есть, не такие уж они и дурацкие. Если бы он, предположим, встретил Алевтину в гостях или, например, в ночном клубе (впрочем, Панюшкин туда ходил нечасто), то вряд ли бы их отметил. Он бессознательно «отсканировал» бы все эти «красивости» и воспринял бы их очень просто: да, девушка хочет нравиться, и все это «яркое оперенье» предназначено в том числе и для него. Это нормально. Он даже не стал бы оценивать «боевой арсенал» с точки зрения вкуса и эстетики. Информация просто легла бы в предназначенную для нее папку, и начался бы незаметный процесс «обработки». Но тут другое дело. Предполагается, что это чудо в стразах и оборках может ему чем-то помочь. Сотрудница, стало быть, детективного агентства «Глория». И над чем же она там трудится?.. Панюшкин жестом пригласил Алевтину пройти за ним. Непонятно, чем она может помочь, но главное, чтобы не мешала.
Опаньки, «жк»-экран, девятнадцать дюймов. Елки-палки, и здесь «Vista» ненавистная… Ладно, будем работать! Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Общее место, банальность, конечно, но тут уж ничего не поделаешь! На самом деле, она перестала злиться уже в тот момент, когда ключ Панюшкина еще проворачивался в двери кабинета. А чего зря злиться? Алевтина быстро сообразила, что формально тут никакой «подставы»: дело действительно не менее интересное, чем убийство Смородского. А что, озадаченный ее появлением, Сашенька себя странно ведет и очевидно отодвигает ее «от греха» подальше, то это понятно, почему. Совесть у него есть, вот в чем дело. Собственно, именно это ей и нравится. Это, по крайне мере, оригинально.