Провинциальный фотограф
Шрифт:
Неожиданно Марта обняла Кривцова и крепко поцеловала в губы. Потом оттолкнула и, отвернувшись, глухо сказала:
– Я даже не имею права подарить вам что-нибудь на память, или узнать ваше имя.
– Я тоже, – вздохнул фотограф.
Вдалеке, скрытый поворотом, протяжно прокричал паровоз. Дежурный по станции ударил в колокол, извещая о прибытии поезда…
* * *
Очередной доклад о положении на театре военных действий закончился. Царь разрешил курить и подал
– Его Величество хочет говорить с вами…
– Владимир Михайлович, я попросил вас задержаться, – глубоко затянувшись, медленно начал Николай, явно подыскивая приличествующие случаю слова. – Хотелось бы узнать, нашли вы наконец способ обойти австрийскую разведку и помочь генералу Брусилову? Прошло достаточно времени. Пора наступать!
– Да, государь, – поклонился генерал. – Весьма способный офицер разведки Генерального штаба, длительное время работающий в Австрии, выполнил задание. Осмелюсь просить наградить его, поскольку операция проведена блестяще, несмотря на огромные трудности и риск для жизни.
– Похвально, – царь повеселел и даже улыбнулся, что случалось в последнее время не часто. – Как его имя?
– «Искандер», Ваше Величество.
– Искандер? Он что, азиат?
– Никак нет, государь. «Искандер» его агентурный псевдоним. Мы используем их во избежание расшифровки наших разведчиков, нелегально работающих за границей.
– Ну да, конечно, – несколько разочарованно кивнул Николай. – Внесите его имя в списки представленных к награде. Какой у него чин?
– Войсковой старшина. Донское казачье войско.
– О, так он из казаков? – снова оживился царь. – Похвально, похвально! Как это у Лермонтова? «Из тех сынов отважных Дона, которых Рейн, Луар и Рона видали на своих брегах?» Так, кажется? Подумайте о производстве его в полковники. Я подпишу.
– Благодарю, Ваше Величество, – снова поклонился Владимир Михайлович.
– Более вас не задерживаю, генерал, – ласково улыбнулся Николай. – Буду рад, если вы всегда начнете приносить такие же добрые вести…
* * *
Ранним летним утром провинциальный фотограф Курт Барток сошел с поезда на небольшой станции родного австрийского городка. Весело насвистывая, он направился по узкой улочке к центральной площади, где располагалось его ателье с уютной холостяцкой квартиркой на втором этаже.
Неожиданно из-за угла навстречу ему выскочил вечно куда-то спешащий учитель Вайнерт. Чуть не столкнувшись с фотографом, он, как кузнечик, отпрыгнул и, радушно улыбаясь, поклонился:
– Господин Барток! С приездом. Как
– Все нормально, господин Вайнерт, – вежливо приподняв шляпу, ответил Кривцов. – Вспоминая о столичной дороговизне, понимаешь, что дома лучше. А вы с утра пораньше на станцию, к знакомому телеграфисту?
– Да, да, – нетерпеливо пританцовывая, подтвердил учитель. – Вы знаете, – он доверительно наклонился к фотографу, – я буквально чувствую, как назревает нечто грандиозное.
– И что же? – заинтересовался Владимир.
– Пока не знаю, – задумчиво почесал кончик носа Вайнерт. – Но что-то будет.
– Ладно, надеюсь, потом вы расскажете о самых свежих новостях? – поклонившись, Кривцов отправился дальше.
– Непременно, – пробормотал занятый своими мыслями учитель и вспомнил, что в городке есть такая новость, которой отсутствовавший почти месяц хозяин фотоателье не знает. Но тот уже скрылся, повернув за угол.
Поколебавшись немного – побежать за Бартоком или, все же, идти на станцию? – Вайнерт выбрал второе и продолжил путь к знакомому телеграфисту в надежде узнать о положении на фронтах раньше утренних газет.
Тем временем фотограф добрался до дома. Войдя в маленький вестибюль ателье, он привычно провел пальцем по конторке – пыли не было. Значит, госпожа Осовская, у которой есть ключи, за время его отсутствия следила за порядком.
Поднявшись на второй этаж, Кривцов отпер двери квартиры и распахнул окно – в комнате показалось душновато, особенно после утренней прогулки на свежем воздухе. Поставив саквояж, он устало опустился в кресло. Кажется, только вчера состоялась встреча с Кавкой, а сколько времени пришлось провести в дорогах. Страшно подумать.
Услышав знакомое покашливание, Владимир обернулся. В дверях стоял Шама. Заговорщически подмигнув, он улыбнулся:
– С приездом, господин фотограф! Дай петников на пивечко?
– А-а, это ты, бродяга, – засмеялся Кривцов. – Ну, чем обрадуешь?
– От Кавки, – словак вытащил из-за отворота куртки большой пакет. – Кстати, у вас новый сосед. Квартиру Нерата снял бакалейщик.
– Вот как? А что же нотариус?
– Он скончался, – потупился Шама.
– Да? От чего?
– Любопытство, – усмехнулся словак и, уже выходя, бросил: – Кавка просил передать благодарность…
Владимир вскрыл пакет: Ворон, как всегда, предельно внимателен – внутри оказались счета гостиниц, в которых останавливался за время деловой поездки владелец фотоателье, накладные на получение уже оплаченных фотоматериалов, несколько писем от представителей фирм, готовых обсудить с господином Бартоком предложения по изготовлению рекламных фотографий, пачка денег, железнодорожные билеты и даже подарок, купленный в столице для госпожи Осовской.