Провинциальный комиссариат
Шрифт:
Поначалу Робин тыкал в клавиши неуклюже, но быстро освоился, и сейчас трещал, как пулемёт, делая паузы только на то, чтобы сменить лист или нырнуть в одну из книг за информацией. Ему и в самом деле предстояло писать больше всех — как штатный эксперт отдела именно он должен был максимально подробно растолковать произошедшее словами, которые поймёт высокое начальство и к которым не смогут придраться другие эксперты.
Перо
Сбоку послышался скрип — Кир откинулся на стуле, навалившись на спинку. Похлопал по карманам, вытащил пачку сигарет.
— Так, отдел, шабаш! Перекур десять минут, а то от этих бумажек можно крышей уехать. Встаём и выходим. Давайте, давайте!
Он первым поднялся, пнул ножку стула Робина, а в сторону Бригиты сделал шутливый жест, будто хочет схватить её за шкирку.
Они выбрались на балкон в конце общего коридора. Конечно, на первом этаже была штатная курилка, но пользовались ей в основном патрульные — детективы ленились и ходили курить сюда. Сейчас на балконе никого не было, но пепельница на тонкой ножке была полна доверху и некоторые окурки ещё дымились. Комиссариат стоял в низине и был закрыт со всех сторон зданиями, но ветер иногда всё же прорывался, и тогда содержимое пепельницы, которую вечно ленились вытряхивать в мусор, летело вниз, на мостовую, к негодованию дворников.
— Такие дела, — пробурчал Кир, наваливаясь на перила. — Может хоть теперь сраные спецбоеприпасы пришлют.
— Хорошо, что напомнил, — Робин выжидающе протянул руку, дождался, пока Кир, спохватившись, выколотит из пачки две сигареты и подаст ему одну. — Надо будет пнуть экспертизу. Патроны у Янга непростые были. Хорошо уложил… этого. Прочно. Надо понять, самоделка
— Если не самоделка, да под такой калибр, как у него… — Кир мечтательно улыбнулся, выпуская облачко дыма. — Я б не отказался, чтоб нам такие гаубицы выдали.
— Таскать взопреешь.
— А что с Павлом будет? — спросила Бригита.
— С каким Павлом? — Кир непонимающе моргнул. — А, с Мангелисом. Да хрен его знает. Пока сидит в подвале, подозрение в сообщничестве ему то ли уже оформили, то ли сейчас оформляют. Дальше следствие покажет. Только ему, наверное, похрен уже.
— Почему?
— Да он, похоже, крышей уехал. Говорят, его когда брать пришли, он уже сидел овощем, пузырики пускал. Доктор приехал пятью минутами позже констеблей, секретарша вызвала.
— И что сказал?
— Мангелис? Ничего, блин.
— Нет, доктор.
— А, этот. Ну, сказал, что шоковое состояние, расстройство от смерти жены. Я ему говорю, дядя, он слюни начал пускать за три часа до того, как ему пришли о смерти жены сказать. А он отмахивается — мол, диагностика штука сложная, а ему недосуг, так что через пару дней приедет посмотреть, тогда, глядишь, что и ясно станет.
— Получается, завтра? — прикинула Бригита.
— Вряд ли, — фыркнул Робин, перебив собиравшегося ответить Кира. — Господин Мангелис теперь опасный государственный преступник. Подозреваемый, да. Но это дела не меняет. Доктор торопиться не будет. А то мало ли.
— Нехорошо как-то… — Бригита поёжилась.
— Да ладно, преступник и есть преступник. Или ты, после всего, их всех ещё и жалеть будешь? — поморщился Кир.
— Он же просто под внушением был! Как ты тогда, только дольше и, наверное, сильнее.
— Это ещё разобраться надо. Вон, охрана тоже под внушением вся была, а ничего. Оба-два, которые выжили, здоровее быков сейчас. Сидят, показания наперегонки пишут. Ладно, покурили и хватит. Мышь, хочешь загадку?
— Ну… да, — озадаченно протянула Бригита.
— Что общего у полиции и сортира?
Робин захихикал — наверное, он эту шутку слышал не раз.
— Не знаю, — ответила Бригита, подумав немного для вида.
— И там, и там дело не считается законченным, пока бумажка не испачкана. Пошли, отчёт сам себя не напишет.
И они пошли дописывать отчёты.