Провинициалы. Книга 1. Одиночное плавание
Шрифт:
Сашка проскользнул за ним.
На земле, покрытой опилками, лежала тетка в клетчатой мужской рубашке. Ее лицо было в крови и отливало синевой. Над ней наклонилась маленькая полная женщина в синем халате, а рядом двое мужиков держали за руки третьего. У него были большие, выпученные и, казалось, никого не видящие глаза, перекошенное лицо. Через разорванную рубаху было видно, как временами вздымались бугорки мышц, и тогда мужики крепче держали того.
– Убью стерву! – то ли кричал, то ли выл мужик,
Отец спросил:
– Что произошло-то?
– Васька вот, Настену прибил, – отозвался один из держащих.
– Васька, ты чего?
– Чего я… – Тот неожиданно всхлипнул. – Всю ночь в городе блядовала… Рубаха вон на ней чья?.. Убью хахаля!..
Вновь взвыл, замотал головой с густой шевелюрой, рванулся, но мужики держали крепко.
– Наубиваешься… Посадят дурака… – недовольно произнесла женщина и похлопала Настю по щекам..
Та шумно вздохнула, открыла глаза, уцепилась за руку женщины.
Прошептала:
– Ирод…
К отцу протиснулся щупленький мужичок в испачканной мазутом майке.
– Привет, Вань.
– Здорово, тезка…
– Васька Настю опять уму-разуму учил… – Мужичок хохотнул. – Потеха.
Настя громко застонала, заохала, плачущим голосом произнесла:
– Ирод ты… У мамки я была, и рубаха это браткина… Фашист…
– Я тебе пообзываюсь, – неожиданно тихим голосом произнес Васька и обмяк, зашмыгал носом, произнес: – Да пустите вы, не буду я больше…
Выдернул руки, шагнул к Насте.
– Не подходи, фашист…
Настя поднялась, шагнула в сторону.
– Ты, это, меня так не обзывай, – со скрытой угрозой в голосе произнес Василий, но остановился. – Ты, это… Я фашистов крошил… Не обзывай… Я ведь узнаю, Настька, где ты гулеванила… Я ведь, ежели обманываешь, забью насмерть… И хахаля твоего тоже… Ты меня знаешь…
– А ты не угрожай, не угрожай! – Женщина обняла Настю за плечи. – Ишь как девку-то разукрасил… В кутузку тебя надо…
– А ты не лезь, Варюха, это наше семейное дело…
– Семейное… А как убьешь?
– А они живучие, – негромко отозвался кто-то из лесорубов.
– Цыть! – прикрикнула Варвара, оглядывая мужиков. – Вот и рожай да рости вас таких…
– Я от тебя уйду… С мамкой жить буду… И брату пожалуюсь, – скривила распухшие губы Настя.
– Ты ночь где-то гулеванила, а я тут метался… Я еще разузнаю…
Василий вновь забелел лицом, замутнел глазами, шагнул в ее сторону.
– Варь, уведи меня…
Настя, прикрывая лицо руками, покачиваясь, торопливо пошла к домику.
– Настя!.. – в голосе Василия прозвучала растерянность. – Ты, это, не дури…
– Эх, Васек, прежде бы разобрался… Угробишь бабу ни за что и сам сядешь, – произнес пожилой мужик, державший Василия.
– А… Ничего с ней не будет…
Настя и Варвара
Василий махнул рукой, подхватил топор, торчащий в бревне подле домика, пошел к сваленному дереву.
Мужики стали расходиться.
Побрел к дрезине машинист.
– А ты чего, тезка, уже работать вышел? – спросил вертлявый Иван.
– Не… Мы с сыном на озере были, щук ловили, – сказал отец, опустив руку на Сашкино плечо.
– Твой, что ли?
– А то чей… Вот дай-ка мы с ним прокатимся, пока тебе делать нечего....
– Валяй… А я покурю в тенечке.
Мужичок ловко выбил из кармана широких, покрытых масляными пятнами брюк пачку «Прибоя», губами вытащил папиросу, из другого кармана выдавил коробку спичек, прикурил и исчез за домиком, где под дощатым навесом возле бочки с зацветшей водой и пожарным щитом, набитым на дерево (на котором одиноко висел выкрашенный красной краской багор на короткой рукоятке), стояла скамейка.
Отец положил мешок в тень возле стенки домика, подтолкнул Сашку в сторону трактора.
Трелевочник сладко пах горячим металлом и соляркой.
Отец потеснился на черном сиденье, усадил рядом Сашку, положил его руки на рычаги, накрыл сверху своими.
– Вот сейчас и поедем…
Трактор взревел, дернулся и, гремя гусеницами, покатил вперед.
– Теперь тяни рычаги, как вожжи, вправо, влево…
Отец убрал свои руки, и Сашка судорожно сжал вибрирующие рычаги, отчего правый отклонился назад и трактор повернул направо. Он торопливо потянул левый, и трактор круто развернулся влево…
– Не рви, – сказал отец. – Мягко тяни… Возьми сейчас немного правее, а то мужиков задавим…
Сашка осторожно потянул правый рычаг, и трактор плавно повернул вправо, объехал рубящих сучья мужиков, среди которых выделялся Василий, сильнее и чаще остальных размахивающий блестевшим на солнце топором.
– Отпускай! – скомандовал отец.
Он бросил рычаг.
Трактор поехал в сторону леса.
– Бери еще вправо, на место поставим, – сказал отец.
Сашка встал на дрожащий железный пол, потянул рычаг, уже не сомневаясь в послушности этой большой и сильной машины.
– Ну и как, нравится? – спросил отец, нажимая ногой на педаль, передвигая рычаг, отчего трактор замер на месте.
– Да, – кивнул Сашка, с неохотой вылезая из горячей кабины.
– Я тебя научу, – пообещал отец. – Сейчас Ваньке надо работать.
– Когда научишь? – спросил Сашка.
– Да вот как-нибудь приедешь со мной на целый день и покатаешься…
Отец помог ему спрыгнуть.
Из-под навеса вышел Ванька, не спеша направился к ним.
– А ведь он ее так когда-нибудь и в самом деле прибьет! – неожиданно прокричал он. – Дурак Васька, на нары захотел…