Проводник

Киселев Борислав

— Да, пространство тут хитро устроено. Если бармен не хочет тебя видеть, то ты никогда до него не дойдёшь, а если ты новенький, то он сам к тебе подойдёт, стоит его только позвать.

Мудро заключил Керус.

— Давай, зови. (Пон)

— Бармен!

Крикнул я, и пространство подёрнулось волнами, как от раскалённого воздуха, барные стулья оказались прямо передо мной. Посмотрев налево, я увидел это.

Барменом оказался огромный, метра под три, лесоруб, не иначе. Жёлтые, звериные глаза под густыми, могучими бровями, срастающимися с волосами на голове. Виски выбриты и покрыты татуировками, похожими на ацтекские узоры, усы едины с бородой до самого живота, шея просто срасталась с плечами исполина. Рукава на

руках, толщиной со средний ствол дерева, закатаны до локтей, ниже татуировки, такие же, как и на шее. Больше он походил на медведя, нелепо напялившего человеческую кожу.

— Велес Родович. А ты кто таков?!

Пробасил великан, указав на меня пальцем. И не успел я ответить, как на шее зашевелился позабытый мной Сип, и с яростным визгом бросился на палец Велеса, вцепившись в него зубами.

— Ты смотри, токсин в клыках.

Осматривая начинающий чернеть толстый палец, на котором так и продолжал болтаться и шипеть Сип, заключил бармен.

Глава № 6

— А Родович это фамилия или отчество?

Спросил я, пытаясь разрядить обстановку. (И гран-при года в области «неуместный вопрос, заданный не вовремя» уходит…)

Керус приподнял указательным пальцем полы шляпы, и смотрел на меня широченными глазами, огонёк в которых сжался до размера искры, мне кажется, в них угадывался ужас, перемешанный с удивлением (неужели такое существо можно чем-то удивить?). Понтий же, напротив, сгибался от хохота, прижав руки к животу.

— Как необычно…

Сказал великан Велес Родович и закатил глаза, начиная медленно падать, заваливаясь на спину. Вспомнились сразу фильмы, в которых валили исполинские деревья. Падал он, как в замедленной съёмке, по пути смахивая распростёртыми в стороны руками напитки с полок. Шум разбивающегося стекла и трескающегося дерева, разлетающиеся брызги и осколки с щепками, всё это переливалось и блестело, пока медведеподобный мужичище не проломил собой дощатую стену позади себя. Через пару секунд всё стихло. Не только звуки падения и разрушения, а и голоса в баре. Пон больше не смеялся, он был напуган. Три секунды тишины, и из-за потолка раздался рокот, похожий на звук проезжающего грузовика по деревянному мосту, ещё секунда — треск ломающейся балки перекрытия, гул начал разноситься со всех сторон, бар начинал разрушаться. Пространство в баре хаотично менялось, посетители начали налетать друг на друга, где-то проламывался пол и разлетались в дребезги столы, оставаясь висеть щепками и осколками в воздухе, реальность комкалась, как бумага. Посетители оживились, то и дело уворачиваясь от летящих во все стороны запчастей самого бара и его утвари, но, что странно, они не паниковали, им было весело. Кто-то заливисто гоготал в несколько глоток, судя по звуку, кто-то крутил невообразимые пируэты, каких не увидишь на лучшем выступлении акробатов со всего мира. Похоже происходящее их забавляло, мне даже показалось, что я видел, как сквозь всё это пронёсся крылатый волк с горящей головой. В какой-то миг бар сотряс звук, который я могу описать, как взрыв бомбы под водой, и всё вокруг замерло, застыло в воздухе. Посетители с удивлением рассматривали висящие в воздухе доски и стёкла бутылок и бокалов. Ещё миг, и снова всё пришло в движение, только на этот раз не хаотичное, а постепенно ускоряясь, всё вставало на свои места, собирались обратно столы, склеивалась посуда.

— Сииииииип!

Услышал я откуда-то снизу, видимо в этом хаосе я не заметил, как мелкий «сатана» в белой и пушистой окантовке (вне всяких сомнений, по вине которого произошёл весь этот локальный апокалипсис) отпустил палец несчастного и запрыгнул мне на штанину, требуя пустить его обратно на шею. Я внутренне похолодел, но опираясь на вышеизложенные обстоятельства, не стал мешать ему занять своё законное место.

— Ууух, ну и сильный же яд у

твоего дружка.

Сказал поднимающийся на ноги, ещё больше напоминающий медведя бармен.

Из зала послышались аплодисменты и восторженные возгласы. Отовсюду кричали «БРАВО!!!» «ЗАСЛУЖИЛ» «ХОТЬ КТО-ТО».

— Ну, будет вам.

Пробасил Велес, смиряя посетителей движением руки. После чего достал из-под стойки небольшой бочонок, откупорил его голыми руками (мне почему-то кажется, что если бы он был металлической кегой и заварен, он открыл бы его с той же лёгкостью), в бочонке были маринованные огурцы.

— Я прошу прощения за…

Попытался я извиниться, но здоровяк поднял бочонок и начал из него пить, сделав жест ладонью «подожди». Пил он долго и, кажется, проглатывал огурцы вместе с рассолом целиком. Закончив, поставил с грохотом бочонок на стол, выдохнул и заговорил.

— Это Вы меня извините, Проводник. Я не сразу понял кто Вы, и животинку Вашу, защитницу не учуял сразу. Напужалась она, вот и в защиту кинулась, меня, как опасность от Вас отвадить. Не журите её по чём зря, нет её вины в случившемся.

Стал оправдывать Сип громила.

— А как Вы поняли, что я проводник?

— Да как же тут не понять?

Усмехнулся он, и продолжил.

— Я Велес, сын Рода, привратник миров Яви, Нави и Прави, хранитель зверей, покровитель охотников. И, скажу я тебе, ни в одном из трёх миров я не видел смерти более быстрой и пушистой, нежели у тебя на шее. Из этого исходит, что ты принёс её из других миров или плоскостей реальности. А прав на такое нет ни у кого во всей вселенной, кроме проводника.

Внезапно ко мне спиной прижалась неизвестно откуда выскользнувшая девушка небольшого росточка, её движения больше всего напоминали кошачьи, и очень быстро заговорила, немного протягивая слова и картавя.

— Мать моя Исида, это же сам Пррроводник, какими судьбами, что Вам нужно? Здорррово Вы уложили на лопатки этого гррромилу, последний ррраз такое было, когда он взялся пить с этим жутким чудищем, сотканным из тьмы и бороды, как его зовут-то, а, Черррнобог, весело было, его же перепить невозможно, и с ног свалить, а ты вот свалил, что дальше будешь делать?

— А ну, брысь отсюда! Тебе бы пить да веселиться!

Кинул в неё, как в надоевшую орать под окном кошку, веник Велес. Девушка отпрыгнула в сторону и зашипела, оголив действительно кошачьи зубы и, сверкнув глазами, удалилась, бросив соблазняющий взгляд на меня, немного при этом оттянув пальцем и без того низкое декольте на груди.

— Понтий, а это нормально, что я нашёл это зрелище немного волнующим?

Протянул я, не совсем понимая свои же чувства.

— Ну, тут нет ничего извращённого, если ты об этом, потому что тут нет животных, как таковых. Это всё сущности другого порядка, тем более, она олицетворяет «плодородие».

Сам, уставившись чуть ниже талии уходящей вдаль девушки, медленно проговорил Понтий.

— Хорош тут брачные игры затевать!

Гаркнул Керус, и мы с Понтием получили по подзатыльнику.

— Что поделать, он теперь своего рода знаменитость в моём заведении, тут же ничего никогда не происходит, а моя пьянка с дядькой была с десяток столетий назад. Славно мы тогда посидели, я даже бар на время укрыть забыл, да так люди и увидели некоторых из нас.

Как-то по-отечески он сказал, и продолжил, расплывшись в улыбке и зардев щеками.

— Слушай, а где ты её взял? Крохотульку свою?

Спросил он, потирая руки.

— Разрешишь в руках подержать? Я опасности для вас не представляю, она почувствует, ну что, можно? (Велес)

— Я, если честно, и сам не знаю как её снять.

— А что она есть любит?

Задал очевидный (не для туповатого меня) вопрос.

— Точно, чипсы когда унюхала выползла, стоп, она? Это девочка?

— Да, девочка ревнивица, я такое чувствую. Чипсы, говоришь, а какого вкуса? Это важно. (Велес)