Проводники смерти
Шрифт:
Учитель Ровен представлял собой нечто смешное и крайне неопрятное: он был похож скорее на безумного ученого, чем на заурядного учителя химии. Гнездо на его голове, которое он гордо величал волосами, не видело расчески уже несколько лет, а крючковатый нос делал его более похожим на карикатуру, нежели на живого человека.
Сидя в классе, Грейс полностью погрузилась в себя. В оба уха были вставлены наушники, играла одна из ее любимых местных групп. Девушка села на пол, хотя все парты и были свободными,. Еей хотелось просто облокотиться на стену, закрыть глаза и побыть
– Ты слышишь меня? – Низкий, хриплый голос звал ее, видимо, уже не первый раз.
Грейс открыла глаза и посмотрела на сидящего рядом парня уничтожающим взглядом.
– Руки, – в ее голосе слышался обжигающий холод.
По лицу парня было видно, что он смущен такой реакцией. Тем не менее, он не растерялся и ответил:
– Скажи, ты всегда угрожаешь людям?
– Только тем, кто лезет ко мне. Чего ты хочешь?
Девушка внимательно присмотрелась. Раньше она не видела этого парня, что дало ей понять, что он новенький. Темные волосы падали на лицо, мешая до конца рассмотреть его, но было видно, что он не просто миловидный – этот незнакомец был именно красивым молодым человеком.
– Меня зовут Кевин. Я новенький. Хотел просто познакомиться.
– Грейс. И все, что тебе стоит обо мне знать – если кто-то увидит, что ты говоришь со мной, друзей у тебя здесь никогда не будет.
– Что? Почему? Ты типа прокаженная?
– Я типа изгой, – девушка сделала ударение на слово «типа», вновь смутив парня.
Кевин внимательно осмотрел девушку, задержав взгляд на ее глазах. Он не мог перестать смотреть на Грейс, – что-то было в этой жутковатой девушке, начинающей разговор с незнакомым человеком в столь грубой манере, но смотрела она на него пусть и отчужденными, но все же добрыми глазами.
– Не похоже, чтобы тебя это заботило. – Он, наконец, отвел глаза, его щеки покрылись легким румянцем. – Почему ты на полу?
– А почему бы нет?
– Ну… все за партами сидят, разве нет?
– Думаешь, мне есть дело до того, кто и что делает? И уж тем более как… своя голова на плечах для чего?
– Я понял! Ты не такая, как все, – тут уже с насмешкой заговорил парень. Его тон вывел девушку из себя.
Девушка посмотрела на него тяжелым взглядом.
– Знаешь, сразу видно, что ты новенький. Не хочешь сразу же оказаться в числе изгоев, держись от меня подальше. Не то, чтобы кто-то сильно доставал, но все же подростки бывают жестоки. – Она вздохнула, – отвали от меня по-хорошему, окей?
Кевин встал и угрюмо произнес:
– Неужели ты действительно считаешь, что настолько лучше всех остальных, что не можешь даже дать кому-то шанс, пусть и самый крохотный? Ты просто трусиха. Видишь меня первый раз в жизни, а уже все решила.
Он сел за дальнюю парту и больше ни разу не поворачивался в ее сторону. Девушка так и не смогла вернуться к прослушиванию музыки, она все думала, что возможно, он в какой-то мере и прав.
«Но кому какое дело? Я и одна чудесно справляюсь.
Не смотря на эту перепалку с новеньким, она вдруг почувствовала к нему симпатию. Он был как кот – одновременно раздражающий и уютный. Да и Грейс любила тех, кто может вот так легко сказать все, что надумал. Пусть он и сделал это, лишь из-за задетого ею самолюбия. Интригующий и задумчиво хитрый, таким он показался ей. А еще чуточку печальным.
Весь день они держались на расстоянии, к концу учебы Грейс и вовсе перестала думать о новеньком, она просто сидела в гордом одиночестве, перечитывая учебники, которые и без того знала наизусть.
После уроков Грейс задержалась у учителя, который все объяснял ей, как именно нужно подготовить проект по его предмету, чтобы представить его на выставке искусств. Девушка любила литературу и отличалась особым умением красиво записывать свои мысли, но вот делиться своим умением ей очень не хотелось.
– Да, я все поняла. Можно мне уже идти?
– Да, как пожелаешь. Грейс! – девушка была уже в дверях. Учитель Смоук улыбнулся. – Не подведи.
В улыбке учителя Смоука всегда было что-то такое мягкое, но давящее в то же время, и это вызывало в ней столкновение чувств: с одной стороны мужчина казался ей весьма приятным, а с другой, от него бросало в дрожь.
– Постараюсь.
Она вышла из кабинета и направилась к выходу из здания школы. Пустые коридоры, лучи солнца, играющие на полу, который только закончила мыть усердная уборщица. Все здесь было немного иным, не таким, как раньше. Она вновь почувствовала то же, что и, гуляя по городу, – будто тогда, семь месяцев назад, от нее оторвали часть и спрятали, а она теперь вынуждена жить без чего-то важного. Люди чувствуют такое после переезда, но девушка по-прежнему дома. Так куда делось это ощущение дома?
На улице дул легкий ветерок, но солнце все еще припекало землю. Под дубом, находящимся на пересечении улицы и территории школы, стоял парень. Его темные волосы все так же, как и утром, скрывали лицо, губы были растянуты в ухмылке.
– Знаешь, я не подозревал, что ты так задержишься в ненавистной тебе школе.
– Тебе не хватило нашей утренней беседы? – огрызнулась Грейс.
– Если ты считаешь это беседой… знаешь, я весь день расспрашивал у людей про тебя. Никто ничего не говорит, молчат, как русские партизаны.
– Может, не говорят, потому что не твоего ума дело?
Ветер растрепал его волосы, обнажив лицо. Миндально-карие глаза были полны тоски, как подозревала девушка, по дому.
Думаю, я на пути к успеху, – улыбнулся парень.
– С чего ты это взял? Сам же сказал, что никто ничего тебе обо мне не рассказывает.
– Но ты же со мной говоришь. Это уже что-то, разве нет?
«Кх, подловил» – улыбнулась про себя девушка, но лишь выпалила:
– Прости, но мы не будем друзьями. Говорю с тобой лишь за тем, чтобы объяснить все раз и навсегда: оставь меня в покое. От меня бед не оберешься.