Пройти чистилище
Шрифт:
— На кладбище, — спокойно ответил Кемаль, — я приехал положить цветы на могилу своего друга.
— Можно узнать имя вашего друга? — торжествующе спросил Кэвеноу.
— Конечно, можно. Мистер Том Лоренсберг. Я знал его много лет.
— Мистер Розенфельд, надеюсь, теперь вы удовлетворены? — не скрывая своей радости спросил Кэвеноу.
Глава 35
Блант получил срочное сообщение из Лондона в свое отсуствие и теперь нетерпеливо ждал, пока его соединят с
— Как вы поживаете, Питер?
— Спасибо, мистер Хэшлем. Как у вас дела?
— Не очень, — ответил Хэшлем, — у нашего друга большие неприятности на родине. Судя по всему его скоро запрут в железную клетку.
— Не может быть, — испуганно сказал Блант, понимая, что речь идет о «кроте» английской разведки окопавшемся в лондонской резидентуре.
— Пока его не трогают, но все говорит о том, что он провалился, — доверительно сообщил Хэшлем, — вообще-то я не очень доверяю этим телефонам, даже с новыми шифроваторами.
— Согласен с вами, сэр, — поддержал его Блант, — вы думаете, есть связь между «Вакхом» и нашим провалом?
— Безусловно, есть. Свяжитесь с мистером Эшби и передайте ему наше беспокойство. Пусть они делают со своим «Вакхом» все, что считают нужным. Видимо, его информация все-таки вывела русских на крайне нежелательный для нас вариант.
Холдер с утра был в очень плохом настроении. Они считают, что наши американские коллеги просто провалились по всем пунктам.
— Я передам Эшби наш протест, — послушно сказал Блант, — они, возможно, еще даже не смогли вычислить этого «Вакха».
— Не будьте столь наивны, — жестко ответил Хэшлем, — американцы не дураки. Все, что касается их собственных национальных интересов, они делают достаточно оперативно. И качественно. Свяжитесь с Эшби. Как вариант, возможен обмен «Вакка» на нашего человека. Хотя на это один шанс из тысячи. Русские никогда не выдавали своих людей. В крайнем случае, они еще могли согласиться на обмен наших агентов. В общем, позвоните Эшби.
— Хорошо, — Блант положил трубку и целых пять минут сидел молча перед телефоном, обдумывая случившееся. И только затем набрал номер телефона Эшби.
— Мистера Эшби нет в офисе, — любезно ответила девушка-секретарь, — его сегодня не будет.
— Скажите, чтобы он позвонил Питеру Бланту, — попросил Блант, — у него есть мой телефон.
— Обязательно, — любезно согласилась девушка.
Эшби в это время уже сидел в кабинете Кэвеноу, ожидая, когда приведут для допроса мистера Кемаля Делана и приедут его адвокаты. Позвонив в Лэнгли, он узнал о звонке Бланта и позвонил представителю английской разведывательной службы.
— У нас неприятности, — начал Блант, — ваш «Вакх» все-таки сообщил о наших операциях в Москву. Мистер Хэшлем просил передать вам наше беспокойство.
— У вашего агента неприятности? — понял Эшби.
— Если
— Кажется, у нас скоро будут некоторые результаты, — осторожно ответил Эшби.
— Желаю успеха, — сухо произнес Блант, — и не забудьте, что в результат ваших ошибок мы потеряли лучшего агента у русских. Жаль, что вы так неправильно понимаете интересы союзников.
— Надеюсь убедить вас в обратном, — сказал Эшби на прощание.
В этот момент привели Кемаля Делана.
Теперь, сидя на допросе, он все время помнил тот разговор, но терпеливо выжидал, стараясь не вмешиваться в затянувшийся спор Кэвеноу и Фэннера с адвокатами. Казалось, после фактического признания Кемаля Аслана в дружбе с погибшим мистером Лоренсбергом в допросе подозреваемого произошел резкий перелом, Эшби понимал, что допрос не может так просто окончиться. Подозреваемый наверняка имел свои козыри, которыми он собирался бить карты Кэвеноу.
Но сам Кэвеноу и прокурор Фэннер не скрывали своей радости. Теперь обвинение против мистера Кемаля Аслана располагало неопровержимыми доказательствами его вины.
Однако самого Кемаля это, казалось, не смущало. Он переждал, пока несколько успокоится Кэвеноу и придут в себя его адвокаты, и затем своим спокойным, размеренным тоном продолжал:
— Господа, я не вижу причины для беспокойства. Мистер Лоренсберг иногда помогал нашей компании, когда я работал в Хьюстоне. Мы с ним встречались и это может подтвердить его секретарь Патриция. Но насчет Балтимора не нужно было говорить загадками. Я не знаю никакого Сюндома и ни с кем не разговаривал.
— Верно, — согласился Кэвеноу — я не говорил, что вы его знаете или с ним разговаривали. Я говорил про конверт.
— А это разве большое преступление? — спросил Кемаль.
Адвокаты дружно уставились на него. Розенфельд, понявший, что его клиент имеет собственное мнение по поводу случившегося, несколько успокоился.
— Я действительно был в Балтиморе и действительно приклеил конверт к столу в этом «Мак-Дональдсе». Но только потому, что меня попросил об этом сам Том Лоренсберг. Он сказал, что это обычная шутка и он хочет разыграть своего друга.
— Что? — вскочил со стула прокурор.
Адвокаты радостно закивали головами. Кэвеноу нахмурился, а Эшби, напротив, улыбнулся. Все-таки этот «Вакх» молодец, он здорово все продумал.
— Какая шутка? — спросил прокурор.
— Вы можете это доказать? — спросил Кэвеноу.
— Конечно, — ответил Кемаль, — у меня в офисе должно остаться его письмо с просьбой прикрепить конверт под столом. Том писал, что это обычная шутка.
— Вам нравится над нами издеваться? — закричал прокурор и, несколько сконфуженный своим выпадом, буркнул адвокатам: — Извините.