Пройти по Краю Мира
Шрифт:
Лу Линг отмахнулась от ее объяснения.
— Может, ты и видеть документальный фильм. А я видела все как есть. — Она стала жестами показывать, как все происходило. — Он хватать ее вот так, резать шею тут, очень глубоко! Очень много крови! Ужас!
— То есть в тот день вы были в Лос-Анджелесе? — спросил доктор Хью.
Лу-Лин кивнула.
Рут судорожно искала-логику в словах матери.
— Я не помню, чтобы ты когда-либо ездила в Лос-Анджелес.
— Как я там оказаться, не знаю. Но я быть там. Это правда! Я следовать за тем мужчина. Ох, он хитрый! О. Джей прятаться в куст. Потом
— Вы видели все это и никому не сказали?
— Я бояться!
— Какой ужас, что вы видели такое убийство! — воскликнул доктор Хью, и Лу Лин смело закивала.
— Спасибо, что рассказали. А теперь, прошу вас, подождите пару минут, мы с вашей дочерью выйдем в Другую комнату и запишем вас на следующий осмотр.
— Я не торопиться.
Рут вышла за доктором в соседнюю комнату.
— Как давно вы заметили подобные проявления? — сразу спросил он.
Рут вздохнула:
— Незначительные отклонения появились шесть месяцев назад, может чуть раньше. Но сегодня она ведет себя явно хуже, чем обычно. Она так не чудила и не путалась, как с последней ее историей. Чаще всего она просто что-то недопонимала, и по большей части из-за плохого владения английским, как вы могли заметить. Эта история про О. Джея Симпсона, знаете, вполне может быть связана с тем же самым. Она никогда не умела четко выражать свою мысль…
— У меня создалось довольно четкое впечатление, что она считает, что была там, — мягко сказал доктор.
Рут отвела взгляд.
— Вы сообщили сестре, что она попала в аварию. Там травм головы не было?
— Она ударилась головой о руль, — сказала Рут, оживившись в надежде найти причину такого странного поведения.
— Вам не кажется, что она стала меняться? Не замечали в ней подавленности или, наоборот, склонности больше спорить?
Рут попыталась понять, что может последовать, если она ответит утвердительно.
— Мама всегда со всеми спорила, всю жизнь. У нее ужасный характер. И сколько я ее знаю, она была подавленной и в депрессии. Ее муж, мой отец, сорок четыре года назад был убит, сбит машиной. Она так и не смогла этого пережить. Может, ее депрессия действительно становится глубже, но я настолько к этому привыкла, что просто не заметила. А что касается ее спутанности сознания, я подозревала, что у нее случилось сотрясение после аварии или микроинсульт. — Она попыталась вспомнить правильный медицинский термин. — Ну знаете, ишемическое нарушение мозгового кровообращения.
— Пока я не вижу никаких указаний на это. Ее моторика в порядке, рефлексы в норме. Давление вообще великолепно. Но нам надо будет провести еще кое-какие исследования, чтобы убедиться, что у нее нет диабета или анемии, например.
— Неужели это может дать такие последствия?
— Может, каки другие заболевания, вроде Альцгеймера и иных форм деменции.
Рут показалось, что ее ударили под дых. У ее матери все обстояло не так плохо, а он говорит о страшных неизлечимых заболеваниях!
— Может, это и проявления депрессии, — отозвалась она.
— Мы пока не ставим диагноз.
— Ну, если это так, то вам придется сказать ей, что выписываете ей не антидепрессанты, а женьшень или травяные пилюли.
Доктор Хью рассмеялся.
— Наши престарелые пациенты часто противятся западной медицине. И, как только им становится лучше, они перестают пить лекарства, чтобы сэкономить на них. — Он протянул ей листок бумаги. — Передайте это Лорэйн у компьютерной стойки за углом. Она запишет нашу мать на консультацию в отделение психиатрии и неврологии, а затем приведите ее ко мне через месяц.
— Как раз будет Фестиваль Полной Луны.
Доктор Хью поднял на нее взгляд:
— Так вот когда он проходит. Я никак не могу за ним уследить.
— Я знаю об этом только потому, что в этом году устраиваю большой семейный ужин.
В тот вечер, готовя на пару сибаса, она рассказывала Арту о прошедшем дне как о чем-то обыденном:
— Я отвезла маму к врачу. Возможно, у нее депрессия.
И Арт ответил:
— Какие еще новости?
За ужином Лу Лин свдела рядом с Рут.
— Слишком соленая, — заметила она на китайском, указывая на свою порцию рыбы. А потом добавила: — Скажи девочкам, чтобы доели рыбу. Не позволяй им выбрасывать еду.
— Фи, Дори, почему вы не едите? — спросила Рут.
— Я наелась, — ответила Дори. — По дороге домой мы зашли в «Бургер Кинг» на Престижно и перекусили жареной картошкой.
— Ты не должна позволять им есть это! — разразилась руганью Лу Лин, по-прежнему на мандаринском. — Скажи им, что больше этого не допустишь!
— Девочки, не надо было портить себе аппетит фастфудом.
— А вам не надо переговариваться по-китайски, как шпионам! — бросила Фи. — Это, вообще-то, невежливо.
Лу Лин вперила негодующий взгляд в Рут, а та украдкой посмотрела на Арта, который, в свою очередь, не отрывал глаз от тарелки.
— Вайпо говорит по-китайски, потому что этот язык ей привычнее, — сказала Рут.
Она приучила девочек называть Лу Лин Вайно, что было уважительным обращением к бабушке. Они пользовались этим обращением, но считали, что оно — прозвище Лу Лин.
— Но она и по-английски может разговаривать, — возразила Дори.
— Тс-с, — произнесла Лу Лин, обращаясь к Рут. — Почему их не отругает отец? Он должен велеть им слушаться тебя! Почему он о тебе не думает? Не удивительно, что он так на тебе и не женился. Потому что не уважает. Скажи ему. Почему ты не скажешь, чтобы он был к тебе внимательнее?
Рут уже пожалела, что не может вернуться в немое состояние. Ей хотелось накричать на мать, чтобы та прекратила придираться к вещам, которые Рут изменить не могла. Но в то же время ей хотелось отстоять ее авторитет перед девочками, особенно сейчас, когда с ней что-то случилось. Лу Лин всегда вела себя как сильная женщина, но на самом деле была очень хрупкой. Ну почему Фи и Дори этого не понимают, почему не могут быть к ней чуточку добрее?