Пройти по Краю Мира

Тан Эми

— Так это и правда ты, — сказал он мне.

Это оказался Фу Нань, муж Гао Лин, только теперь у него не было не только двух пальцев, но и всей левой руки. Картину дополняли очень плохой цвет лица и желтоватые глаза с красными прожилками.

— Где моя жена? — спросил он.

Я не знала, что сказать. Как я могла ему ответить, чтобы не навлечь неприятностей?

— Ее нет, — наконец выпалила я. — Она уехала в Америку!

— В Америку? — Сначала он выглядел потрясенным, но потом улыбнулся. — Я об этом знал. Просто хотел убедиться в том, что ты скажешь мне правду.

— Мне нечего скрывать.

— Тогда ты не станешь скрывать, что тоже пытаешься уехать в Америку?

—

Кто тебе сказал?

— Все семейство Лю. Они все спят и видят, как бы уехать за своей доченькой. Почему это она должна ехать первой, говорят они, раз она на самом деле ей даже не сестра? Приглашение можно оформлять только родным, а не ублюдкам. — И он смущенно улыбнулся, словно извиняясь, но потом добавил: — Но на самом деле на первом месте должны стоять мужья.

Я попыталась уйти от него, но он схватил меня за руку.

— Помоги мне, а я помогу тебе, — сказал он. — Дай мне ее адрес, больше я от тебя ничего не хочу. Если она не пожелает, чтобы я приехал, так тому и быть, тогда ты поедешь вместо меня. Я ничего не скажу семейству Лю.

— Я и так знаю, что она не хочет, чтобы ты к ней приезжал. Она уехала в Америку, чтобы быть подальше от тебя.

— Дай мне ее адрес, или я пойду к властям и скажу, что вы на самом деле не родные сестры. И тогда ты лишишься шанса уехать, как и я.

Я смотрела на этого ужасного человека. Что он такое говорит? Неужели он действительно собирается это сделать? Я бросилась прочь от него, петляя в толпе, пока не убедилась, что он от меня отстал. На рынке я долго не торговалась — купила клетку и поспешила в обратный путь, крепко прижимая к себе документы, в которых говорилось, где я живу.

Что будет делать Фу Нань? Неужели он и правда пойдет к властям? Неужели ему хватит ума это сделать? И каким именно властям он это скажет?

Тем же вечером я сообщила Гао Лин об угрозах Фу Наня. «Только ты знаешь, насколько он коварен, — писала я. — Он ведь может сказать властям и о том, что ты уже замужем, и тогда у тебя будут неприятности, особенно если ты выйдешь за американца».

На следующий день я вышла из дома, чтобы отправить письмо. Но стоило мне оказаться на улице, как я снова почувствовала знакомый холодок. Я тут же спрятала письмо под блузку. За следующим поворотом я опять наткнулась на него. Он меня поджидал.

— Дай мне денег, — сказал он. — Ты же можешь это сделать для своего родственника, правда? Разве ты не сестра моей жены?

Следующие несколько недель он поджидал меня на улице каждый раз, когда я выходила из дома. Я не могла обратиться в полицию. Что бы я им сказала? Что меня преследует муж моей сестры (которая на самом деле мне не сестра), требуя денег и ее адрес?

Потом наступил день, когда, направляясь на рынок, я вышла за ворота и не увидела его. Пока я шла по улицам, мне казалось, что я вот-вот столкнусь с ним, но его нигде не было. Домой я вернулась озадаченная, однако с чувством странного облегчения. Я позволила себе надеяться на то, что он умер. Всю следующую неделю Фу Нань мне нигде не встречался, и я не ощущала холодного дуновения на коже. Может быть, удача снова повернулась ко мне лицом? Когда я открыла следующее письмо Гао Лин, я поверила, что это действительно так. Она писала:

«Я так разозлилась, узнав, что тебя беспокоит Фу Нань! Он, хоть и слизняк, не остановится ни перед чем, лишь бы получить то, что ему нужно. Единственный способ избавиться от него на пару дней — это дать ему денег на опиум. Но скоро тебя это уже не будет беспокоить. У меня хорошие новости! Я нашла еще один способ привезти тебя сюда! Помнишь, я тебе рассказывала о братьях: будущем дантисте и терапевте?

Их фамилия Янг, и отец братьев сказал, что ты сможет приехать, если он выступит твоим спонсором. Ты прибудешь с визитом как известный художник, то есть как турист, только с привилегиями. Эта семья очень добра к нам: они предлагают такой выход даже несмотря на то, что я еще им не родня. Разумеется, я не могу просить их оплатить твой билет. Но они уже оформили необходимые документы. Дальше мне остается заработать побольше денег, чтобы мы смогли оплатить твой билет на пароход. А пока ты должна быть готова выехать в любой момент. Найди расписание движения судов, получи справку от доктора о том, что у тебя нет паразитов…»

Я читала список дел, которые Гао Лин перечисляла, и удивлялась тому, какой умной она оказалась. Она так много знала, что я чувствовала себя ребенком, которым руководит обеспокоенная мать. Я была настолько счастлива, что, возвращаясь домой, дала волю счастливым слезам. И когда на пароме я вдруг ощутила холодное дуновение, совсем не испугалась. Оно мне даже показалось приятным. Но потом я обернулась.

Передо мной опять стоял Фу Нань. И у него не было глаза.

Я так сильно испугалась, что чуть не спрыгнула с парома. Мне почудилось, что я увидела свою возможную судьбу.

— Дай мне денег, — сказал он.

В тот вечер я поставила портрет Драгоценной Тетушки на стол и зажгла благовония. Я попросила прощения у нее и у ее отца. Я высказала надежду, что ее дар поможет купить мне билет на свободу и что она не рассердится на меня еще больше.

На следующий день я продала гадательную кость в ювелирной лавке, где была несколько месяцев назад. Этих денег вместе со сбережениями, которые мне удалось скопить, работая служанкой, хватило на самый дешевый билет третьего класса. Я нашла расписание движения судов и отправила телеграмму Гао Лин. Каждые пару дней я давала денег Фу Наню, ровно столько, сколько хватало на его пристрастие. А потом наконец виза была одобрена: я значилась как «известный путешествующий художник».

Так я отправилась в Америку, страну без проклятий и призраков. По документам я была на пять лет моложе, но чувствовала себя неизмеримо старше.

Часть третья

Один

Мистер Тан был влюблен в Лу Лин, хоть ни разу с ней не встречался. Рут это чувствовала. Он говорил так, будто знал ее лучше кого бы то ни было, даже ее собственной дочери. Ему было восемьдесят, он пережил Вторую мировую, гражданскую войну в Китае, культурную революцию и три коронарных шунтирования. На родине он был известным писателем, но здесь его работы оставались непереведенными и неизвестными. Рут получила его имя и номер от коллеги Арта, тоже лингвиста.

— Эта женщина обладает очень сильным характером и честностью, — сказал он по телефону, приступив к переводу страниц, которые Рут отправила ему по почте. — Не могли бы вы прислать мне ее фотографию, на которой она изображена молодой? Если я ее увижу, мне будет легче сделать более точный перевод.

Рут нашла эту просьбу странной, но тем не менее выполнила ее, отправив ему отсканированную копию снимков Лу Лин и Гао Лин с матерью, когда они были еще девочками, и другую, сделанную, когда Лу Лин только прибыла в США. Потом мистер Тан попросил у Рут фотографию Драгоценной Тетушки.