Проза на салфетках
Шрифт:
Вдруг ему показалось, что в темноте что-то мелькнуло. Опрометью, перебирая руками, Виктор кинулся туда. Нырнул…
Очнулся он на берегу. Острая галька упиралась в спину. Какой-то незнакомый мужчина надавливал ему на грудь. Рядом навзрыд плакали фанатки Виноградова.
– Да тише вы, ёлки-палки! – прикрикнул на них мужчина, но его совет, судя по всему, лишь попусту пропал.
– Кто Вы? – прошептал Виктор. – Что произошло?
– Живой, слава тебе, Господи! – незнакомец вздохнул с облегчением. – Радуйтесь, что не утонули, ныряльщик, блин!
– А девушка… с Виноградовым…
– Спасатели ищут.
***
– А ревнивец, как я понимаю, это я, – горько усмехнулся Виктор. – Вот и делай людям добро!
– И не говорите! – поддержала его горничная, вытирая пыль со стола. – Эти журналюги вечно всё перевернут с ног на голову!.. Забрала его Наташка! Влюблена в него была до безумия.
"Это уж точно, что до безумия!" – подумал Виктор.
Станет ли нормальный человек убивать того, кого любит?
– Сама-то я шесть лет назад как увидела его – он тогда приезжал в наш город – подумала: эх, почему я такая старая? Сбросить бы эдак десять годков! Что уж говорить о Наташе? Молодая, наивная, влюбилась в него до потери пульса. Верила всему, что он говорил. А он ей столько лапши на уши навешал! И любовь она у него единственная, и мечтал о такой всю жизнь, и жениться обещал, и в любви до гроба клялся. В общем, заморочил девчонке голову.
В один прекрасный день сказка закончилась – Наташа застала милого с другой.
Девушка в слёзы: как ты мог? А Виноградов на это холодно ответил: всё, дорогуша, погуляли и хватит. Обещал? Да мало ли что я обещал! Сама виновата – не надо быть дурой!
Наташа не пережила измены – забралась на Медведь-гору и кинулась вниз – в морскую пучину.
"Так Наташа… она…", – ошеломлённый Виктор не знал, что и думать.
Неужели и вправду русалка? Мать рассказывала, что, по древним поверьям, души утопленниц становятся русалками, которые заманивают мужчин сладкими голосами и уволакивают на дно.
"Но почему она меня не утопила?" – думал молодой человек.
А ведь пока они вместе плавали, она могла сто раз это сделать. Если бы захотела…
"Так она и не хотела. Она ждала Виноградова, а не меня".
***
Парень шёл на пляж к Медведь-горе. Нестерпимо хотелось увидеть Наташу. Увидеть в последний раз, сказать друг другу то, чего недоговорили вчера. Что они не договорили, Виктор и сам толком не понимал, но чувствовал – вместо точки стоит запятая. Что Наташа придёт, Виктор знал наверняка. Она обещала, а русалки, мать говорила, всегда выполняют свои обещания.
Песни в этот раз не слышалось. Когда Виктор приблизился, девушка показалась ему издалека, помахала рукой, затем нырнула, обнажая рыбий хвост, который через минуту также скрылся
– Прощай, Витя! – донёсся из моря её голос.
– Прощай, Наташа! – прокричал парень и тихо добавил. – Прощай, моя любовь, и до свиданья… Нет, свиданий у нас больше не будет. Просто прощай.
Он не последует за ней, не бросится со скалы в море, пополнив тем самым статистику утопленников. Он полюбит другую, женится, будет с ней счастлив. Та другая нарожает ему детей. Те в свою очередь подарят внуков. Он проживёт свою жизнь. Но до самой смерти он не забудет того сладостного волнения, что вызвала у него песня русалки.
Добрый ангел
– Я полюбил её, – начал Алексей Иванович свой рассказ. – Я полюбил её ещё в третьем классе. Тогда я впервые увидел… Нет, услышал… Впрочем, и то, и другое. Нет, конечно, я и до этого её видел – всё-таки в одном классе учились. А тут на уроке музыки глянул в её сторону…
Мы тогда учили новую песню. До сих пор помню эти первые строки:
"Давайте с вами будем
Всерьёз – не для игры,
Ко всем зверям и людям
Добры, добры, добры".
Как Маринка их пела! С такой душой, с любовью! Даже лицо её в тот момент светлело. А эти светлые кудри, этот задумчивый взгляд!
Я пропал. До этого я ходил в школу из-под палки, учился кое-как. Но с того дня стал ходить с радостью и счастьем. И за учёбу взялся всерьёз – вместо троек у меня пошли пятёрки. Учителя радовались, хвалили. Я же мечтал только об одном – чтобы Марина обратила на меня внимание. Но Марина на меня не смотрела. А сам подойти я никак не решался. Так до восьмого класса и доучились…
Алексей Иванович замолчал и отвернулся к окну.
– А что потом? – нам было любопытно.
Алексей Иванович ничего не ответил – только тяжело вздохнул. Мы подумали, что бедная девочка умерла.
С минуту стояла тишина, в которой было слышно, как стучат по рельсам колёса. Наконец, Алексей Иванович повернулся к нам и заговорил вновь:
– С нами училась Катька. Девчонка довольно-таки раскованная, разбитная. Учителя часто делали её замечания: юбка короткая, и красится ярко. А на уме одни танцы да мальчишки – не до учёбы. Марина считала её нескромной. Какие-то подонки её изнасиловали. Хорошо ещё – не убили.
– Кого? Марину?
– Нет, Катьку. А когда она вышла из больницы, пришла в школу, Марина сказала ей три слова.
Мы уже догадывались, какие. Судя по тому, как Алексей Иванович её описывал, что-то вроде: держись, не унывай.
– Она сказала: "Что, допрыгалась, шлюшка?"
Вот это да!
– Вижу, вы удивлены. Вот и я тоже не мог поверить, чтобы Маринка, мой добрый ангел… Я впервые в жизни увидел у неё на лице злорадство. В этот момент ангел умер. Передо мной стояла одноклассница вполне обычная, заурядная. Первое время я надеялся, что очарование вернётся – Маринка одумается, найдёт для Катьки добрые слова. Но до последнего звонка ничего, кроме насмешек и оскорблений. Нет, вы не думайте, Катька мне никогда не нравилась. Но я до сих пор не могу понять той неадекватной злобы. Что плохого Катька ей сделала? И теперь всякий раз, когда я вспоминаю тот урок музыки в третьем классе, мне кажется, что Маринка пела фальшиво. Может, это мне просто кажется? Или я тогда чего-то не заметил?..