Проза, рецензии, стихотворения
Шрифт:
Салтыков нашел выход из положения, избрав для своей рецензии пародийно-юмористическую форму. «Князь Серебряный», с его аристократическими тенденциями и романтизацией боярской старины, производил на фоне 60-х годов архаическое впечатление. Салтыков и «спрятался» поэтому под маской полуграмотного отставного учителя, уровень воззрений которого не шел дальше истории Карамзина, соответствующим образом стилизовав свой текст.
Критика в злой рецензии Салтыкова на это «византийское сочинение» направлена против исторических взглядов А. Толстого, идеализировавшего феодальную Русь, осуждавшего преобразовательную деятельность Ивана Грозного не только за жестокие методы, но по самому существу. Салтыков иронизирует над формальными особенностями романа, обремененного чрезмерной стилизацией и натуралистическими
59
Л. Н. Толстой. Переписка с русскими писателями, Гослитиздат, М. 1962, стр. 247.
Рецензия на роман «Князь Серебряный» примечательна еще в одном отношении: по ней видно, что Салтыков уже вынашивал зерна замысла «Истории одного города», полемически отталкиваясь, между прочим, и от художественной методологии прочитанного романа, да и всей исторической романистики того времени. За «простосердечными» рассуждениями отставного учителя скрываются и собственные серьезные раздумья сатирика. Наивному реализму и натуралистическому бытовизму обыкновенных исторических романистов Салтыков противопоставляет уже точно сформулированный сатирический принцип, согласно которому художник должен, подобно разгневанному «промыслу», употреблять «орудиями не действительных людей, а, так сказать, подобия их, или лучше сказать, такие сомнительные существа, которые имели бы наружный человеческий облик, но внутреннего человеческого естества не имели бы». Все глуповские «градоначальники» созданы по этому принципу.
Изображение богатства и роскоши, развращающих правительственную верхушку, противопоставление земным интересам небесных, появление «градоначальника», приводящего грешников к очищению и покаянию, — набросок, из которого впоследствии выросла тема главы «Поклонение Мамоне и покаяние».
Стр. 352…украшением любой книжки «Северных цветов»… как сам «Князь Серебряный» был бы весьма приятным явлением в «Аонидах». — Относя рецензию по ее уровню и стилю к «Северным цветам», альманаху, выходившему под редакцией А. Дельвига и О. Сомова в 1825–1832 гг., а самый роман к «Аонидам», альманаху, издававшемуся Н. М. Карамзиным в 1796–1799 гг., Салтыков сатирически подчеркивал архаизм идеологии, содержания, а отчасти и формы «Князя Серебряного».
Стр. 353…первые попытки робкого еще тогда Ложечникова. — Шутливое искажение фамилии Лажечникова, — по-видимому, намек на его неудачную попытку орфографических нововведений, о которых незадолго до того вспомнил и которые высмеял Некрасов в юмореске из № 7 «Свистка» («Современник», 1861, № 1): «Вместо предисловия, о шрифтах вообще и о мелком в особенности». Издавая в 1838 г. один из первых своих исторических романов «Басурман», Лажечников, стремясь приблизить письменный язык к разговорному, обратился к «фонетической транскрипции» и печатал, например: «нашол», «дешовый», «учоный», «поражон» и т. д.
…«Истину царям с улыбкой говорить» — см. прим. к стр. 312.
Стр. 354. «…не расти двум колосьям в уровень, не сравнять крутых гор с пригорками, не бывать на земле безбоярщины!» — В этой тираде особенно выпукло выразился аристократический, «боярский» характер исторической концепции А. К. Толстого. Это поняли даже во «Времени», также отметившем рецензией выход «Князя Серебряного». Именно по поводу комментируемой фразы журнал братьев Достоевских писал: «Народ не сочувствовал оппозиции земских бояр по той простой причине, что солоны ему самому были эти земские бояре, которых хочет наш романист выставить защитниками его прав против опричнины» («Время», 1862, декабрь, стр. 51).
Салтыков выступил против «политической теории», лежавшей в основе романа: этой политической теорией оставался абсолютизм.
«Редакционные комиссии» — временные учреждения (1859–1860), созданные правительством Александра II, для подготовки крестьянской реформы 1861 г.
Стихотворения К. Павловой.
«Совр.», 1863, № 6, отд. II, стр. 311–316.
Рецензия посвящена сборнику стихотворений Каролины Павловой 1863 г., который, по существу, подытоживал ее творчество (в последующие годы она занималась почти исключительно переводами). В 60-е годы, когда в общественных настроениях господствовала «политика», а не «эстетика», элегические «раздумья» и салонно-светские «Послания» К. Павловой, ее взгляды на творчество и назначение художника в духе «чистой поэзии» воспринимались как анахронизм. Выход сборника был отрицательно встречен не только в «Современнике», но также в «Русском слове» (1863, № 6, отд. II, стр. 28–31 — отзыв В. Зайцева) и «Библиотеке для чтения» (1863, № 8, стр. 80–86). Лишь газета «День» (1863, № 17, 27 апреля) — орган славянофилов, с которыми К. Павлова была тесно связана, выступила с положительным отзывом о сборнике и поддержала тяготение поэтессы к славянофильской этико-религиозной и философско-исторической романтике.
Памфлетная рецензия Салтыкова подвергает резкой критике бедность идейного содержания поэзии К. Павловой и ее эстетические взгляды, «освобождавшие» искусство от общественного содержания и больших тем современности. Называя К. Павлову представительницей «мотыльковой поэзии», Салтыков ведет ее литературную генеалогию от сентиментализма кн. П. И. Шаликова и писателя «казенной», по определению Чернышевского, народности С. П. Шевырева. Он усматривает в творчестве поэтессы «продукт целого строя понятий… который в философии порождает Юркевичей, в драматическом искусстве дает балет, в политической сфере отзывается славянофилами, в воспитании — институтками». Другими словами, Салтыков связывает поэзию К. Павловой с враждебной демократии идеологией романтизма и идеализма. В борьбе Салтыкова с этими системами его выступление по поводу стихов К. Павловой занимает важное место.
Стр. 363…послание поэту… послание Аксакову… лампадку из Помпеи… не оставит без песнопенья. — Речь идет о стихотворениях К. Павловой «Поэт» (1839), «И. С. Аксакову» (1847), «Лампада из Помпеи» (1850).
…сидят графиня и Вадим и объясняются в любви. — Далее приводятся фрагменты из драматического стихотворения «Сцена» (1855).
Прелестно. Картина вторая… берет лиру и поет. — Картина вторая вымышлена Салтыковым в памфлетно-сатирических целях.
Стр. 364. «Труд ежедневный… Нисходят ангелы с небес». — Салтыков намеренно присоединяет к отрывку из «Сцены» самостоятельное стихотворение К. Павловой «Труд ежедневный» (1862). «Заставляя» графиню произносить стихотворение самой К. Павловой, Салтыков как бы отождествляет поэтессу с ее светской героиней.
Стр. 365. «Но проходит между нами…» и дальше «Пусть им только даст она…». — Оба отрывка взяты из стихотворения К. Павловой «Есть любимцы вдохновений» (1839).
…какую тревогу поднял недавно г. Фет из-за 11 рублей, чуть-чуть не пропавших у него. — После реформы 1861 г. А. А. Фет выступил в печати с очерками «Из деревни», в которых упрекал власти за то, что они будто бы плохо защищают помещичью собственность от крестьян. В одной из статей («Русский вестник», 1863, № 1, стр. 448–451) Фет рассказал о том, как он сумел только через мирового посредника получить от работника Семена неотработанный долг 11 руб. Жалобы Фета в печати по этому поводу долго служили предметом насмешек в демократических кругах (Д. Минаев. — «Русское слово», 1863, № 6, стр. 7—11; В. Зайцев — там же, № 8, стр. 62–67; Д. Писарев. «Русское слово», 1864, № 11. — Собр. соч. в четырех томах, т. 3, Гослитиздат, М. 1957, стр. 95–96; см. также сатирические выпады Салтыкова в «Нашей общественной жизни», т. 6 наст. изд.).
Он вселенной гость… сладкозвучных игр. — Процитировано стихотворение К. Павловой «Поэт» (1839).
Стр. 366…«покинуть земную обитель… порхать оживленным сапфиром» — перифраза строк из стихотворения «Мотылек» (1841): «Упейся же чистым эфиром, /Гуляй же в небесной дали,/ Порхай оживленным сапфиром, /Живи, не касаясь земли…/ Покинь же земную обитель /И участь прими мотылька»… С этим стихотворением связано определение «мотыльковая поэзия», которое Салтыков присвоил творчеству представителей «чистого искусства».