Проза жизни [Обыкновенная жизнь] (Жизнь как жизнь) (Другой перевод)

Хмелевская Иоанна

— Любители, — озадаченно пожал он плечами. — Действовали как-то нетипично.

На основании видимых данных за несколько минут удалось восстановить ход событий. Преступники несомненно что-то искали, скорей всего, деньги. Топор принесли, чтобы отрубить Тереске голову, правда, не исключено, что просто хотели её попугать. Возможно, в их планы входил также поджог дома, на что указывают приготовленные во дворе дрова и бензин в ванной, но по неизвестным причинам они отказались от

своего первоначального намерения. Деньги искали в комнате Терески и в мешке с чулками…

— Но у меня никаких денег нет! — с пронзительным стоном запротестовал пан Кемпиньский.

— Возможно, — согласился участковый, — но они-то думали, что есть. Не обнаружив искомое, преступники похитили Тереску с намерением потребовать выкуп. Таково единственное логическое объяснение случившемуся.

Пан Кемпиньский схватился за голову. Пани Марта бессильно упала на ближайший стул и закрыла ладонями побелевшее лицо.

Участковый задумчиво оглядывался по сторонам, размышляя о том, вызывать ли следственную группу для детального изучения следов или пойти путём очных ставок и допросов.

Именно к этому моменту и подгадала Тереска, которую Шпулька уже окончательно провожала в последний раз. Шпулька держала пакет с довоенной кровянкой, которую они в пылу обсуждения то и дело передавали из рук в руки. Шпулька наверняка так бы и вернулась домой с кровянкой, если бы подруги вдруг не увидели стоявшую перед домом милицейскую машину. Увидели и удивились.

— Странно, ведь Янушек ещё не вернулся, — сказала Тереска, для которой присутствие милиции могло быть объяснено лишь присутствием брата. — Приедет только завтра.

— Может, что-то случилось? — забеспокоилась Шпулька и отказалась от своего намерения наконец-то вернуться к себе.

Подруги вошли в дом, увидели милицию и загорелись любопытством. Тут-то пан Кемпиньский и узрел свою дочь.

— Тереска!!! — оглушительно возопил счастливый отец.

Очень долго Тереска не могла взять в толк, почему все собравшиеся бросились к ней, почему мама хлюпает носом на пороге, судорожно держась за дверной косяк, почему участковый задаёт странные вопросы, и вообще с чего такая кутерьма. Вроде бы ничего такого она не натворила…

— Тереска… Что все это значит?.. Почему?.. — шептала пани Марта прерывающимся голосом.

— Детка, что тут произошло, в чем дело? — выкрикивал пан Кемпиньский.

— Вы сбежали из дому? — с любопытством спросил участковый.

— Нет, — сказала ему Тереска, оставив пока без ответа вопросы родителей. — Ещё нет. А что, считаете, пора?

— Не знаю, — трезво рассудил он, — в зависимости от того, как обстоят дела. Занятия в школе, кажется, ещё не начались.

Где вы были?

— Что происходило в этом доме? — методично допытывался издёрганный пан Кемпиньский. — Почему везде такой разгром? Где ты была?!

— У Шпульки, — чистосердечно призналась Тереска, и Шпулька пугливым кивксгм подтвердила.

— Но почему? Почему?

Суть вопроса была непонятна, и Тереске пришлось гадать, что она сделала не так, когда в такой спешке уходила из дому. Может быть, забыла закрыть дверь, или что-то в этом роде? Ничего удивительного, учитывая её состояние, но не распространяться же перед родителями о своих переживаниях, да ещё при посторонних. Надо как-то оправдаться.

Тут она почувствовала, как Шпулька суёт ей в руку пакет с кровяной колбасой.

— А! — оживилась она — Это из-за кровянки. Я ходила за свежей кровянкой, ещё довоенной. Шпулька привезла из деревни.

Превращение бандитского набега в доставку свежей кровянки надолго лишило всех собравшихся дара речи. Наконец Шпулька сочла за лучшее вмешаться:

— Это моя мама привезла из деревни… — Неуверенно пискнула она. — Яйца и колбасу, и перо. Все свежее, прямо с… прямо…

— … с куста, — машинально закончила за неё Тереска.

На какой-то момент у присутствующих помутилось в голове. Уже никто ничего не понимал. У пана Кемпиньского топор ассоциировался с пером, и перед его глазами возникла стая гусей с отрубленными головами. Девочки в таком возрасте грешат странностями, подумалось ему, но не до такой же степени! Пани Марта внезапно собралась с силами.

— Что у тебя творится в комнате? — спросила она скорее жалобно, чем сурово. — Тайфун прошёлся или ты что-то искала?

— Наводила порядок в столе, — кисло ответила Тереска и вдруг вспомнила, что и вправду искала перчатки. — И вообще в комнате. Ещё не закончила.

— А топор? — недоверчиво поинтересовался участковый.

— Что? — удивилась Тереска. — Какой топор?

Шпулька тоже удивилась и с любопытством уставилась на подругу: топор в их обсуждении не упоминался.

— Почему этот топор валялся у тебя на столе? — снова разнервничалась пани Марта.

— Какой топор? А, я колола дрова.

— Детка, объясни нам поподробней, — жалобно попросил пан Кемпиньский, который решил уже было не вмешиваться, пускай мать разбирается, хватит с него сына, но не удержался. — Ты колола дрова в своей комнате? И почему в ванной бензин? И почему ты оставила открытой дверь в сад? Может, Шпулька убегала с этой колбасой, а ты её догоняла?

— У дерева под окном свежий надрез, — констатировал участковый. — Это ваша работа?