Прозрачные воды южных морей
Шрифт:
– К обеду, Эда!
– Послышался голос Македонской.
– К обеду...
Эда отмахнулась и продолжила наставление "заблудшей овечки":
– Покаяться должен истинный слуга Его, дабы сомнения и страхи оставили душу его! И снизойдет на чело сего благодать, ибо к истинно раскаявшимся благосклоннен Он. Согрешить надо тебе, касатик. Обильно согрешить, ибо только за сильным грехом следует сильное раскаяние. А сестра Эда поможет тебе в сём тяжком начинании, ибо сильно согрешить не помешает и ей... А потом покаемся и повторим сей грех раз несколько, дабы лучи мудрости и святости
***
"Мы проникли на блок-пост американцев и полностью его уничтожили". Или "мы ночью вырезали весь офицерский состав блок-поста"... "и захватили десять пленных и пять симпатичных переводчиц-шифровальщиц... и допрашивали их весь остаток ночи"...
Если бы...
Нет, ночная вылазка была. Мы с Йонг смогли подобраться на триста одиннадцать метров к передовым укреплениям вокруг блок-поста у дороги, оставив группу прикрытия в ущелье. А дальше - будто тормоз включился. Будто не пускает что-то. Надо подползти ближе... а такое вдруг нежелание внутри, такое сопротивление. Приближаться к блок-посту ближе было откровенно... "влом".
Как мне тихо прошептала на ухо Йонг, даже она чувствует, что сможет пройти максимум еще на сто - сто пятдесят метров. Не ближе.
В пору посмеяться над собственными страхами, но я, памятуя о нашей чувствительности, не поленился, и мы еще два часа лежали и наблюдали в пассивные ПНВ за блок-постом.
Блок-пост со стороны выглядел несерьезно. Четыре бронетранспортера, два джипа, два "Абрамса". Бетонные блоки, мешки с песком, три больших палатки. И человек восемнадцать военных в обычном "песке" армии США. И вели себя эти военнослужащие расхлябанно и легкомысленно.
Один вывалился из джипа и стал шумно (даже до нас долетели характерные звуки) опорожнять желудок. Другой пошатывающейся походкой направился к пластиковому зеленому туалету... И если б он не делал это нарочито и переигрывая, если б с другой стороны от джипа не появился другой американец, явно его прикрывающий... даже мне не хватило бы терпения...
Я взял еще один час, и наша осторожность была вознаграждена. Три замаскированных точки. Скорее всего, пулеметчики. И не меняются, как положено, через каждые два часа, а лежат там уже три часа!
И это только те, что с нашей стороны! И только после того, как я целый час слезящимися глазами всматривался в экран тепловизора. И то - заметил чуть ли не случайно!
Посмотрели мы с Йонг на все это. Переглянулись... и осторожно поползли обратно.
Вернулись в лагерь и показали Горбунову некоторые зафиксированные изображения с ПНВ и с "красноглазика". Горбунов почесал затылок:
– Похоже на ребят из "Дельты". Они часто носят форму других подразделений - своя у них только парадная. И ловушки в таком стиле - это их фишка: рейнджеры полагаются на минные поля (это у них с Вьетнама), а "тюлени" такие "лежбища" вообще не устраивают - у них идиосинкразия к тому, чтобы так кучковаться. Правильно сделали, что не полезли. Можно было б минами их накрыть, но, во-первых, у них там траншеи, бетонные блоки и мешки с песком, во-вторых, тут через пятнадцать минут
– В-третьих, минометов у нас нет.
– Припомнила Рита.
– Ну, есть пара взводных малоколиберных. Но, да, это все равно, что их нет.
– Согласился Горбунов.
– Ерунда, а не минометы. Пощекотать только. А таких ребят надо полностью "чистить", а не ворошить, как улей. Вы насчитали восемнадцать человек и три "секрета". Из них наверняка - восемь танкистов и четыре-пятеро армейских водителя. А должен быть еще большой довесок в виде шестнадцати человек стандартного оперативного отряда "Дельты". Это стандарт.
– Поедем другим маршрутом?
– Спросила лежащая на животе Рита, рассматривая карту на тактическом планшетнике.
– Плюс сто десять кэмэ... А с горючкой тут напряг.
– Полевой командир Аль Мазари обойдется без нашего груза.
– Отмахнулся я, заработав изумленный взгляд Риты.
– Йоган... у нас же план!
"М-да... и когда ж ты сообразишь, бедовая моя?"
– Рамиля... ты что-то путаешь...
– Процедил я.
– Неужели, мой отец был прав, когда отговаривал меня от того, чтобы я женился на девушке, несколько лет прожившей в этой варварской Европе?
– Прости... те, господин.
– Потупилась Рита, вспомнив, что не так давно она немного накосячила и сейчас не лучшая ситуация для того, чтобы лезть в бутылку.
– Не наказывайте меня, господин.
Горбунов что-то придушенно пискнул, но когда мы на него посмотрели, снова был хладнокровным и солидным боевиком "Отеля".
***
Зал тактического управления был освещен только огромными мониторами и настольными лампами - окон тут, в трех этажах под землей, разумеется не было.
– Всего двое?
– Удивился Блэк.
Ответ последовал не сразу, а только через полторы секунды. Невидимый собеседник Блэка находился на другой стороне земного шара и говорил с ним через несколько спутников-ретрансляторов. Так что задержка еще была сравнительно небольшой. Но - все равно - непривычного человека изрядно выбивала из колеи.
– Так точно, сэр!
– Почему их не взяли?
– Заметили их только, когда они уходили в ущелье в пяти километрах, сэр. Мы подняли дроны и вертолетное звено, но даже обнаружить их не удалось. Потом нашли их лежку возле наших позиций и место, где их ждало прикрытие. Двое, невысокого роста, легкие. А в прикрытии - шесть или семь дисциплинированных бойцов...
– И все? Сколько времени они наблюдали за вами?
– Два - два с половиной часа, сэр.
– Ого! Ну, явно не дети, раз так долго смогли за вами наблюдать?
Голос явно замялся и пауза была гораздо больше полутора секунд:
– Не исключено, что именно дети... сэр.
– Осторожно, взвешивая каждое слово, произнес голос.
– Тут все не менее, чем с третьим уровнем допуска, капитан.
– Поморщился Блэк.
– Можете говорить.
– Виноват, сэр! Не имею права разглашать информацию пятого уровня секретности, сэр! К тому же, защита канала недостаточна, сэр!