Прозрачные воды южных морей
Шрифт:
– Нет-нет, не в том смысле!
– Теперь Блэк был красным и сильно вспотел.
– Меня интересуют дети-убийцы!
Эда была уже полностью голой - на ней сейчас были одни пистолеты - неожиданно вспомнила о приличиях и скромно выглядывала из-за двери в душ:
– О, времена! О, нравы! Надо ж быть НАСТОЛЬКО извращенным! Да тут каждый второй несовершеннолетний - готовый убийца, способный удавить ближнего своего за пару сотен баксов...
***
Вокруг шумели птицы... Ненавижу джунгли. В очередной раз. Люто. Кстати, вдруг выяснилось, что
– Чего веселишься, бедовая?
– Ты меня теперь так и будешь называть?
– А как мне тебя еще называть?
– Зелетчица. Лохушка. Балбеска. Кретинка. Остолопка. Дегенератка. Идиотка. Дурилка... И - просто красивая девушка - блондинка!
– Ну, а все-таки? Случилось что-то хорошее?
– Во-первых, пока не случилось ничего плохого. Согласись - уже достижение.
– Во-вторых?
– Во-вторых, закатывать истерики и косплеить царевну Несмеяну я не собираюсь. Останусь в твоей светлой памяти жизнерадостной улыбчивой девушкой...
– Аминь.
– Тихонько произнесла Йонг, вертикально выставив перед своим носом ладошку.
– Я тоже буду помнить тебя. Как жизнерадостную улыбчивую девушку. RIP!
– Йонг!
Я постарался сделать взгляд укоризненным. Но вряд ли получилось - специалистка по выразительным взглядам в нашей семье - именно Йонг. А я так... ученик. По этому на меня похлопали ресничками, сделав вид, что ничего не поняли:
– Не надо помнить?
– Удивилась она.
– Ладно, братик. Как скажешь. Постараюсь по-скорее забыть эту... ну... как она там себя называла-то...?
– Да поженитесь же вы, в конце-концов, что ли!
– Усмехнулась Рита. Она перебирала документы, извлеченные из контейнера.
– Прикольная пара будет, кстати! Хотя, тебе тогда Македонская бубенцы отстрелит...
– Мы с ней поговорили и пришли к консесусу на этот счет.
– Я покосился на навострившую ушки Йонг.
– Так что когда Йонг станет совершеннолетней, я не вижу никаких препятствий. Я даже готов принять ислам, чтобы ни в чем себя не ограничивать.
– Спасибо, братик.
– Очень серьезно кивнула Йонг.
– Очень взвешенное решение. Думаю, когда стану совершеннолетней, я тоже подумаю. А пока, пожалуйста, не набирай больше трех - помни о словах нашего высокомудрого наставника, глубокоуважаемого Ибрахима!
– Это все, конечно, очень бла-а-ародно, ребятки.
– Заметила Рита затягивая тесемки рюкзака.
– Но, кажется, мне пора. Документы я тоже возьму, Йоган - при беглом взгляде нас хрен различишь... а пол, хвала победившей толерантности, в документах Евросоюза не указывается. Красота!
– Может, тебя подбросить?
– Неуверенно предложил я.
– "Лагуна" заправилась до упора - топлива хватит. Трат или Районг... там, конечно, нет аэропорта, но до Бангкока можно добраться на такси или автобусе.
– И это мне говорит специалист по скрытому перемещению между государствами! Нет уж... дальше, с твоего позволения, я сама.
– Она фыркнула.
– В Израиль!
Оставалось только пожать плечами и попытаться не показать своего облегчения. На борту Рита, ища повод,
Реви при этом вела себя на удивление спокойно, посматривая на Риту снисходительно и даже с чувством превосходства. Объяснялась такая терпимость очень просто: сразу после встречи в порту Калькутта меня утащили в ту самую памятную каюту с флагом Таиланда на стене, который я когда-то использовал в качестве набедренной повязки. И паучихой, уволакивающую спеленутую муху, была Ребекка, а не Рита.
На Йонг действия Риты тоже не действовали - она с Датчем опять устроила час литературного чтения и возню моей старшей сестры просто игнорировала. А при попытках помешать - начинала читать лирику конкретно ей. Без особого выражения, тихим голосом, но настолько точно и неприятно подбирая отрывки... Рите хватило одного раза - больше она Йонг не трогала.
– Ну... давай прощаться, что ли? Обниматься не будем. Целоваться не будем. Приветы передавать некому... Так что - бай-бай!
Рита попрыгала, проверяя снаряжение, и, больше не теряя времени, ушла.
– Удачи!
– Спохватился я.
– Тц...
– Огорчилась Йонг.
– Я так и не придумала никакой гадости на прощание!
Добрая она у меня, ага...
***
В Роанапра снова было весело - в нескольких местах над городом поднимались тоненькие струйки дыма. Я автоматически нашел глазами зеленые стены гостиницы "Дом Чоу" и ярко-красную крышу ресторанчика "У хитрого Чоу" и немного успокоился - кажется, без разрушений... А вот в районах, подконтрольных русским и мистеру Ченгу - было неспокойно.
Очередной шумный развод Балалайки и Ченга - "новость номер один" в Роанапра. Население точно держало нос по ветру и пользовалось ситуацией - менялись владельцы мелких и средних лавочек, устранялись конкуренты, оказавшиеся вдруг без "крыши"...
– "Лагуна" была, есть и будет независимой транспортно-логистической компанией.
– Довольно заметил Датч.
– В противном случае, мы бы сейчас были заняты в этих разборках, а не выполняли бы свои прямые обязанности... Госпожа Йонг, там, на полочке, есть сборник стихов, которые я хотел вам презентовать. Бодлер. "Цветы зла"
– "О, женщина, о, тварь, как ты от скуки зла!
Ты на постель свою весь мир бы привлекла!
Чтоб зубы упражнять и в деле быть искусной -
Съедать по сердцу в день - таков девиз твой гнусный!" - Меланхолично процитировала Йонг, критически изучая мой внешний вид.
– Спасибо, мистер Датч. С удовольствием полистаю еще раз. Мне нравится Бодлер.
Датч поперхнулся и закашлялся дымом, а Бенни громко шмыгнул носом и тихонько заскулил. Я бросил на него взгляд - блондинистый механик "Лагуны" вид имел жалкий и побитый. Кажется, даже был готов пустить слезу - такое впечатление, что в секунду весь его мир рухнул и рассыпался. Ну, а ты думал! Принцессы еще и пукают! И в туалет ходят по маленькому и, страшно подумать, по большому!