Прозрачный
Шрифт:
Мне не удавалось переубедить ребят, что живется им здесь и сейчас не так уж и плохо. Да, у них нет родителей, да они живут в казенном доме, многие из них пережили что-то неприятное. Но их кормят, их одевают, учат, им помогают, помогают неплохие воспитатели, специалисты. Все беды и озлобленности у этих деток возникают в 1-ю очередь от мыслей, что они в чем-то хуже других.
Именно это сравнение и ощущение ожидания, что все потом будет хуже и труднее, дают им дополнительный толчок быть жестокими и разочарованными. Эти направленные потоки мыслей ломают характер, ломают психику, имеют огромную силу и влияние на детей.
Я
Нина Ивановна начала подсовывать мне книги по медицине, намекая, что профессия врача могла бы мне подойти. Может суть моего дара именно в том, чтобы помогать людям. А самое правильное – помогать людям, хорошо разбираясь не только в том, о чем они думают, но и в том, как устроен их организм. Возможно, это даст какие-то дополнительные ответы на сложные вопросы, например, зачем мне этот дар.
Мне понравилась эта идея, хотя я сама к ней не пришла. Может быть, из-за какого-то детского протеста против себя и всех остальных. У меня была попытка закрыться от всех, испытывать неприязнь к людям, но Нина Ивановна вовремя выследила это. Опытное чутье педагога подсказывало ей, что нужно сформировать какую-то цель, которая потянет за собой.
Медицина, действительно, заинтересовала меня, я решила, что пойду учится на врача. Эта цель сделала меня веселее и активнее, помогла мне принимать людей такими, какими они были.
Я на чужом опыте увидела, что зачастую в основе многих проблем лежит желание уйти, отгородится от реальности, желание не видеть ее именно такой, какая она есть. Иллюзии, кирпичные стены, которые человек возводит вокруг себя, не давая никому проникнуть за их пределы, все это делает мир еще более сложным и запутанным.
Я решила поступать в медицинский колледж после 9-го класса. При колледже существовало общежитие, в которое можно было переехать при удачном поступлении. Нина Ивановна лелеяла мечту, что ей удастся оформить опекунство надо мной и я перееду к ней. Но мне эта идея не нравилась, я считала, что буду нужнее там, где больше людей. Мне хотелось помогать другим, меня захватила идея самопожертвования, чтобы быть рядом в трудную минуту с теми, кто, действительно, в этом нуждается.
Мне казалось, что так правильнее, что это моя роль. Нине Ивановне никак не удавалась переубедить меня. Объяснить, что всем себя по кусочкам не раздашь, что можно быстро сгореть от такого сильного самопожертвования. Лучше делать хорошее по чуть-чуть, чем растратить себя на людей. Ведь силы тоже должны восполнятся. Но я ничего не хотела слушать, я продолжала помогать всем детям дет дома, детям в школе, воспитателям и сотрудникам.
Меня прозвали за это «Блаженной». Но как не странно вопросы религии меня не интересовали. Нина Ивановна была тоже не сторонницей религиозного воспитания, очень скептически относилась к вопросам веры, была атеисткой. Но в попытках найти для меня наиболее полезную и интересную сферу знаний, она рассказывала мне о религиях, водила меня в соответствующие музеи, храмы, знакомила с литературой на эту тему. Но я не захотелось сделать шаг
Я не стала к этому тянуться, не пыталась углубиться в эту область. Я не задавала лишних вопросов: а зачем, а почему, а для чего, откуда эти обычаи, откуда те. Я лишь внимала ту информацию, которую мне давала Нина Ивановна.
С каждым годом скрывать дар было сложнее, все больше и больше людей обращалось ко мне за помощью, подкарауливало на улице, приходило в дет дом, в школу. Нина Ивановна с трудом отговаривалась от замечаний со стороны высшего начальства, с трудом отбивалась от претензий к чрезмерной популярности девочки. Никому не хотелось привлекать слишком много внимание ни к школе ни к дет дому.
Пару раз даже приезжали журналисты. Однажды поставили ультиматум: либо толпы людей перестают приходить на встречу со мной, либо меня переводят в другой дет дом, подальше от этого. Поступали предложения меня забрать, было много желающих за большие деньги выкупить меня, как вещь, как источник дохода, как сувенир или объект для опытов. Я почувствовала угрозу от людей. Мне пришлось полностью отказаться от помощи другим вне своего дома. Я просто проходила мимо, не отвечая ни на какие просьбы. Просто никак не реагировала.
Нина Ивановна очень удивлялась такой смене моего поведения, она не думала, что у меня найдутся силы просто проходить мимо тех, кто просить помочь, рассказать о своих болезнях и прочее. А мне было очень легко это делать, словно сработал какой-то переключатель, после которого я могла не замечать больше «лишних» людей.
Слухи о местной мессии стали таять, сначала превратились в нечто гневное, мол, шарлатанка, обманщица, потом тихо рассеялись. Я никогда не брала ничего от людей, которые ко мне обращались. Люди часто хотели как-то поблагодарить и оставить деньги или подарки, но я не брала, возвращала назад или просила оставить детскому дому, мне ничего не нужно было. Я не знала, что делать с материальными вещами.
Говорили, что я была очень красивая. Выше среднего роста, что у меня длинные тонкие пальцы, аристократические пропорции тела, светлая кожа, большие выразительные серо-голубые глаза, русые немного волнистые волосы. Если бы я была обычной девочкой, то пользовалась огромной популярностью среди детей, мальчики бы мне прохода не давали. Но я была слишком другой, чтобы иметь возможность вовлекаться в простые человеческие отношения.
Я даже никогда не задумывалась о том, что люди испытывают потребность кому-то нравиться, кого-то любить. Я видела это все в них, в их мыслях, но я сама никогда не хотела примерить эти мысли на себя, это все было в стороне от меня.
Вот так я росла и к 9-му классу у меня начались проблемы со сном. Я как раз готовилась к поступлению в колледж, к основательным переменам в своей жизни. Кошмары продолжали меня посещать, как бы я не старалась это скрывать от Нины Ивановны, та понимала, что со мной что-то происходит, она видела мои испуганные глаза и бледное лицо. И теперь даже она совсем не знала, как мне помочь.
Прозрачный
Глава 3. Утро.
Все начинало развиваться по знакомому сценарию. Я пробудился ото сна, если так можно назвать сумбурное восприятие мельтешащих образов, мучивших меня всю ночь. Звук будильника вызвал неприятный судорожный спазм по всему организму.