Прозрение. Том 1
Шрифт:
Тем временем мы с Мерисом прокалываем в шлюпке на Аннхелл, и ночь я провожу там. Мерис, возможно, срывается уже ночью и шантажирует алайцев, чтобы они напали на «Эскориал» и похитили командующего. Меньше двух суток там тоже не выйдет, если идти от развязок и скорости кораблей.
Алайцы находят «Эскориал», когда он уже висит в тени Аскона. До инаугурации остаётся не более суток.
Скорее всего, Имэ в этот момент уже вылетел на планету, чтобы лично проконтролировать зачистку наследников крови Рика Эйбола. Регенство
Эберхарда он случайно или намеренно оставляет на «Эскориале», и алайцы похищают мальчишку.
В этот момент на Асконе идёт кровавая баня, а потом из тени выходят мои шлюпки, и в атмосфере планеты начинается бой.
Шлюпки Имэ кидаются с орбиты в прокол.
В ситуацию вклинивается Локьё, и алайцы вынуждены отступить.
Алайцы, как и я, находятся в секторе, принадлежащем Содружеству, незаконно. Они понимают, что регента им в этой мясорубке уже не поймать, а вот застукать их на месте преступления корабли Локьё могут вполне, и увозят похищенного наследника.
Слиняв, они повисают где-то рядом, например, в том же скоплении Пьюмела, где прячется в этот момент «Персефона». Допрашивают наследника, но не узнают ничего нового. Они бы поиздевались над ним ещё, но вынуждены поспешить на встречу с Мерисом. Так что жизнь Эберхарду и здесь сохраняет случайность.
А Имэ в это время удирает со всех ног в неизвестном нам направлении.
Но где Дьюп?
Варианта всего два. Первый — Имэ где-то прячет его ещё по пути на Аскон.
Второй — готовит за это время вторую клетку — в шлюпке — и увозит пленника с собой.
Есть у него время куда-то метнуться во время пути на Аскон или нету?
Я развернул на браслете карту Юга Галактики.
У меня была начальная точка движения «Эскориала» — сектор Дождей, и конечная — Аскон. «Эскориал» там точно висел, прибыв на кровавую инаугурацию. Ведь алайцы взяли Эберхарда именно там.
И трое суток неизвестности между двумя точками.
Я, теперь уже предметно, с вычислениями, просчитал возможные трассы из сектора Дождей до Аскона. Но меньше трёх суток у меня не выходило никак.
Значит, захватив Дьюпа, Имэ сразу повёз его на Аскон. Он не успел бы никуда свернуть. Только послать шлюпку с Дьюпом и каким-то доверенным человеком.
Но я видел Имэ. Вряд ли этот гусь доверял кому-то так, чтобы предпринять что-то подобное.
Значит, скорее всего, он увёз Дьюпа к Аскону. А вот там у него уже было и время, чтобы спрятать пленника на планете, да и с собой его он забрать мог вполне.
Думаю, Мерис это учёл, и разведчики ищут сейчас командующего именно на Асконе. Поднимают спящих агентов, опрашивают возможных свидетелей.
А меня генерал не подключает, чтобы я опять там чего-нибудь не разнёс в своей мирной манере громить всё подряд.
Допустим.
Но тогда Дьюп сидит в волновой клетке уже пять
А что если это действительно так опасно для мозга? Дерен тоже зря дёргаться не станет.
Я посмотрел на монету. Вот и Локьё уже нервничает, раз подсунул мне эту штуку.
Где Дьюп?
Вот же хэдова бездна!..
Сделать я пока не мог ничего. Только успокоиться и поспать.
Завалился на диванчик прямо в капитанской, но уснуть не смог, хотя тело, разлучённое со стимулятором, уже мелко подёргивалось от недосыпания.
А ещё я вспомнил, что хотел просмотреть запись того, что творилось ночью в карцере. Хотя бы в общих чертах. Раз уж не спится…
Встал, заварил чаю.
Чай не помог, и я по совету Айяны попробовал войти в глубокий транс.
Транса тоже не получилось, но хоть уснул и проспал минут двадцать.
Разбудил меня Млич, стукнувшись в личку и доложив, что с дежурствами всё утряслось. А ещё он предлагал провести для пассажиров расширенный инструктаж на предмет погружения в зону Метью.
Я согласился. И сказал ему, что буду у себя. Но будить — только в случае чего-то совсем уже нештатного. А сам, промотав по совету Неджела часа три записи, вывел сигнал на голоадаптер, делающий из видеозаписи голографическую.
Подремлю и кино посмотрю. И пусть их, этих медиков.
Снова достал подаренную Локьё монетку, зажал в кулаке. И запустил головидео.
Запись
—…это религиозный постулат!
— А сам думать умеешь? Да, многие видят, как душа уходит от тела. Но она уходит, и больше мы не знаем о ней ничего.
— Но я чувствую маму, говорю с ней!
— Ты — может быть. Ведь ты знал её и говорил с ней раньше, когда она была жива. Но стороннее общение с умершими — шарлатанство. Умершие могут жить внутри близких. Но ты уходишь — и они уходят вместе с тобой. Они не самостоятельны. Это ловушка твоего сознания, его образы. Ещё ни один медиум не сумел рассказать о человеке, которого он действительно не знал, и информацию о котором не мог считать с сидящего рядом.
— Значит, душа смертна, да? Ты так думаешь?
— Ты почему так решил?
— Но ты же говоришь, что…
— Я говорю, что мы не в состоянии сейчас это постичь. Это мы несовершенны, как инструмент познания. И мы не знаем, что там, после смерти. Религиозное учение строится на бездоказательных догмах. Чтобы пустить его в себя — нужно принять несколько положений на веру. Всё остальное может быть сколько угодно логичным, но в основе религий лежит слепая алогичная вера в чудо. А вера — путь для страха перед неизведанным, который словно цемент связывает потом всё в твоей жизни. Верой ты сам впускаешь в себя страх, а потом борешься с ним с помощью религиозного канона.