Прозрение. Том 1

Бэд Кристиан

— Чувства — условность. Человека можно научить радоваться боли, стесняться радости. Если дрессировать долго, естественные маркеры чувств исказятся, не достучишься потом. Тебе повезло, что воспитывался ты в более здоровой обстановке, чем общество дяди. Что-то неиспорченное в тебе ещё есть. Ты должен был чувствовать удовлетворение, когда убивали родственников, но ты чувствовал страх. И когда тебя похитили, чувство, что ты заслужил такую судьбу — тоже пробивалось. Так?

— Наверное. Сейчас, когда ты говоришь, мне кажется, что так. Тогда казалось, что я слабак, раз меня

не радует. Мне с рождения говорили, что я иной, чем все остальные. Что я должен чувствовать превосходство. А я не чувствовал его! И всё рухнуло! И когда тело стало откликаться на прикосновения, я испугался. Мне казалось, что так просто не может быть! Что я — ненормальный!

— Ты нормальный. Тебя скорее всего даже не касались, только гипномашина. Но физику тела легко обмануть. Сломать человека психически, заставив откликаться его тело. Алайцы мастера сексуальной обработки. Плохо — что с тобой не говорили об этом.

— Со мной говорили. Я знаю это по учебникам. Но я не ожидал, что это будет именно так.

— Сейчас легче?

— Да.

— Не больно?

— Почти.

— Ну что, перейдем к собственно наказанию? Зачем в навигаторскую полез?

— Капитан улетел. Тебя вызвали для разговора. У меня не было выбора. Я чувствовал, что с тобой справиться будет непросто. Думал, что успею там что-нибудь сделать. Я не знаю, что, но… Ай!

— Вот сейчас буду просто бить!

— Хотел подчинить тех, кто будет в рубке. И с их помощью сбежать. Или реактор взорвать. Но я добрался до пульта и запутался. У вас два реактора, что ли?

— Четыре. Из них два — термоядерных. Да, их можно взорвать, но там столько степеней защиты, что смысла в твоих действиях я не вижу. Да и куда бы ты убежал? Тебе сейчас домой бежать — это тоже примерно в клетку. Ты дурак и придумал полную чушь. До двадцати считай. Понимаешь, за что?

— Не очень.

— Ты человека чуть не убил. Или дежурный для тебя не человек?

— Нет.

— Какая правда у тебя нехорошая.

— Я так воспитан.

— Ну, переучивать тогда будем. Договорились?

— А я могу отказаться?

— Попробуй. Думаю, капитан мне запретит тебя бить. Но сегодня — уже извини, ладно?

— Лад… Ай!

— Терпи. Если считаешь, что не виноват — вставай, я тебя не держу.

— Ну, хватит, а? Ай, гад, садист!

Дерен взял свежий прут. Наследник лежал, сжавшись в комок. Сейчас ему нельзя было дать и заявленных семнадцати.

Я выключил видео. Очень хотелось спать, тело отяжелело так, словно били меня.

Значит, вот почему Эберхард остался на «Эскориале». Не потянул великую миссию — пройтись по окровавленным залам дворца, попинать родственный труп носком ботинка.

Смог бы — не попал бы к алайцам, а удрал вместе с Имэ. Грата…

Я набрал навигаторскую. Дежурил Млич.

— У нас всё в порядке, Ивэн?

— Так точно, капитан. Входим во вторую фазу разгона. Скоро будем готовиться к входу в зону Метью. Потом придётся сделать передышку часов на восемь, медиков нельзя подвергать риску двойного прокола.

— Тогда я посплю.

Разбудишь, если чего?

— Спокойной ночи, кэп, — ехидно улыбнулся Млич.

И я вспомнил, что уже предупреждал его, будто собираюсь поспать.

История восемнадцатая. «Если…»

Кьясна, территория Содружества

Выгрузив на Кьясну первую партию медиков и оказав Энреку посильную помощь в инструктаже недисциплинированного врачебного стада, я нашёл наконец время поинтересоваться юридическими аспектами судьбы наследника дома Аметиста.

Иннеркрайт успел навести о мальчишке справки, вызвал, как и обещал, юриста, поставил ему задачу и даже получил кое-какие ответы.

Он отдал мне распечатку рекомендаций. Здоровенную такую.

Распечатку я просмотрел очень бегло, но по всему выходило, что Эберхарда безопаснее сдать в дом его покойной матери. Плюс нужна будет пара юридических процедур, чтобы обезопасить парня от расправы хотя бы на первых порах.

Энрек сказал, что юристу задача понравилась, и он этим займётся. Об оплате я могу не беспокоиться, квазикристаллы нашёл я, а потому юриста оплатит администрат Кьясны. По-другому меня премировать можно только мешком кристаллов, экономические механизмы между Содружеством и Империей в войну почти не работали.

Ещё Энрек рассказал, что прилетал Мерис. Тоже расспрашивал про наследника. Неужели опять что-то задумал?

Действия генерала последние дни напрягали меня всё больше. На запросы он отвечал через раз, а когда я совершенно достал его вызовами, отписался: «Капитан Пайел официально мёртв, корабль на профилактике, и вообще вас всех сейчас временно не существует».

Нет, ну не сволочь, а? Начальник, называется.

Я посетовал на Мериса Энреку, чем обширно повеселил его и нарвался на отеческое предложение поспособствовать с работой, раз мне нечего делать.

Пообещал натравить на этого кошака Кьё.

Медики тоже очень хотели заполучить меня, чтобы выпить всю кровь и поизучать. Я сбежал от них на «Персефону».

Нам нужно было сделать второй рейс в расположение эскадры Локьё за светилами экзотианской медицинской науки. И уже после него я планировал найти время для отдыха, для малой и для архива.

Мысль об архиве занозой чесалась под кожей. Вся эта дрянь с волновыми клетками началась, когда Дьюп начитался чего-то в архиве. Я должен был выснить, что же он там нашёл, кроме так возмутившей Имэ подноготной несчастного Энека Анемоосто.

Да, несчастного. В Империи его вообще бы на атомы разобрали. А так парень хоть немного пожил. В Содружестве хотя бы Генетического департамента нет.

Ну, конструкт? И что? Ведь и способности у него были, и добрый он был, и контактный. Не то что сделанный исключительно матерью-природой Эберхард Имэ.

Окрестности Кьясны, «Персефона»

Вернувшись на «Персефону», я вошёл в каюту Вальтера, где обитал теперь и наш юный отморозок, и тут же оценил направленный мне в печень взгляд.