Прозрение. Том 2
Шрифт:
Пьёле расхрабрился, хлопнул меня по плечу.
— Не укусил? — вопросил кто-то басом.
И захохотали.
Вроде шутка, но скребануло.
— Чё, я такой страшный, что ли? — рассердился, но даже эмоций в голос не дал, силы закончились.
— А то, — неожиданно серьёзно отозвался Драгое. — Ты сам-то думал, кто ты, а?
— Кто-то, — отозвался я. — Акула. Алайская.
Башка кружилась. Вряд ли они мне подмешали чего-то, просто устал. Сколько можно сегодня…
— Акула — фигня, — откомментировал с порога
— Да не убивал я его! — Глаза пытались закрыться в обход команд мозга. — Я его столкнул в часовой механизм купола. Он сам умер. От страха. Ничего во мне нет особенного. Я устал и хочу спать. Отпустите меня, а?
— Вот-вот, — сказал Драгое. — Мальчишка как мальчишка. Я долго думал, правильно ли будет принять его в нашу компанию? А потом справки навёл. Посадил замполича считать, сколько пилотов от него сбежало за те четыре года, что он в крыле.
— И сколько? — поинтересовался Ликош.
— Один. Да и то там странная такая история. Скорее, не он сбежал, а ему не стали контракт портить.
— Угу, — кивнул я. — Дистоф его фамилия была. Любил не космос, а премиальные.
— Во, видал? — кивнул на меня Драгое. — Помнит. И я подумал, раз пилоты от него не бегут, не такой, значит, и страшный. Умеет, значит, с людьми. У него вся первая палуба на Гране два месяца на грунте лежала, и ни один не удрал. Без премиальных. Без перспектив. Значит, стoит чего-то как капитан. Но репутация безобразная, да. Кто его воспитает, если не мы? Пьёле, ты как? Остыл?
— Ну… — протянул гирканий. — Не без эмоций, но зла не придержу.
— Ну, значит, сильно наказывать не будем, — Вроцлав Драгое крепко ухватил меня за ухо. — Кто тебе сказал, что капитана можно таскать за грудки?
— Ну, не бить же его было? — я попытался вырваться, но сзади удержали за плечи.
— Я тебе дам — бить! Капитаны перед начальством всегда стоят друг за друга! Запомнил? — спросил Драгое и сильно дёрнул меня за ухо. — Претензии высказывают наедине, со своими!
Если бы мне не было так худо, я бы рассказал присутствующим кое-что из личного опыта про то, как они «стоят». Но… Да и не злопамятный я. Всё в жизни враньё. Главное — смотреть с правильного угла.
Спасая ухо, я кивнул.
Кто-то поднёс к губам стакан.
— Пей ещё! — приказал Драгое. — Чтобы и на меня зла не держал!
Какое, к Хэду, зло… Веки бы кто-нибудь подержал.
— Я не могу больше! Я и так сейчас усну!
— Ну и спи, кто тебе мешает!
Стакан прижали к губам. Деваться было некуда. Я выпил.
И тут же вошёл Мерис.
— Вот ты где!!
Это опять относилось ко мне.
Дельная мысль осталась одна — только бы не отрубиться. Нервная система отказывалась реагировать даже на орущего
—…С началом смены подойдёшь к начальнику охраны. Он тебя проинструктирует. А сейчас — спать!
Последний приказ я понял точно. И выполнил.
Но с «Персефоной» не связался, хотя браслет обжигал руку три раза, когда приходили сообщения от Келли. И это было скверно.
Через час сорок пять внутренняя незаконченность всё-таки разбудила меня.
Проснулся в пустой незнакомой каюте. Не понял, где я, но одежда и спецбраслет наличествовали.
Кое-как вспомнил, что я на «Гойе». Уснул. Проспал ещё пять минут. Проснулся. Встал. Выпил всю воду из графина.
Начал стучаться на «Персефону». Не достучался. Вышел в коридор — освещение «ночное». Ладно.
Заблудился. Сориентировался по аварийной разметке, попёрся в чужую навигаторскую.
Сначала вежливо попросил молоденького, а потому преисполненного серьёзности дежурного дать мне возможность связаться с кораблём. Ноль эмоций.
Тогда я без единого цензурного слова объяснил пацану, что из него сделаю, если будет продолжать строить из себя девственницу. Объяснил с психическим насилием и соответствующим образным рядом.
И вот тогда тот неожиданно проявил чуткость и участие, вызвал дежурного офицера, согласовал нештатное выделение канала долгой связи.
Мы выяснили, что «Персефона» не откликается из-за проклятой рентгеновской звезды, у которой висит. Кинули запрос на патруль, оттуда уже по треугольнику связались с Келли.
Неджел не вернулся.
Вместе с ним сгинули: Инан Эмор, 23 года, пилот первой квалификационной категории, забавный жизнерадостный мальчишка. Ни одного ранения. Пилоты называли его — Дисти, счастливчик, и сын Колина и Айяны — Тоо.
Тот, кто, скорее всего, знал, чем кончится эта глупая авантюра. Но полез. Может быть, он был прав, и мы не сумели бы найти решение сами.
Будь проклят мир, которому нужна гибель детей, чтобы выжить!
Первым, с кем я столкнулся в коридоре, был Ришат Искаев. Видимо, дежурный офицер сообщил ему, что я буйствовал в навигаторской.
— Что-то случилось? — спросил он, озабоченно прищурив тёмные глаза так, что лицо покрылось разбегом дедморозовских стрелок.
Добрых.
И этот человек три часа назад смотрел на меня гадюкой.
— Шлюпку потеряли, — сознался я.
— Помощь нужна?
— Они в районе алайского полигона. Где генераторы. Искать уже бессмысленно.
И, скорее всего, бесполезно. То, что там творится, рвёт сосуды в кашу.
Без защиты серьёзных корабельных щитов… В шлюпке? Час — куда ни шло. Но не сутки же. Даже учитывая опыт и выучку Ано.
Ришат коснулся моего плеча:
— Если что — можете занять мой личный канал.
Я поблагодарил.