Прозрение

Драммонд Эмма

– Алекс, почему ты молчишь? Скажи мне правду– ты ведь никогда не лгал мне… Пожалуйста, пообещай, что никогда не станешь обманывать меня.

– Обещаю, – проговорил молодой человек, глядя ей в глаза. По голосу и по глазам Алекса Хетта поняла, что он действительно никогда не сможет обмануть ее.

– Видишь ли, Хетта, я не отвечаю на твои вопросы потому, что они слишком наивны…

– Слишком наивны? – взволнованным голосом переспросила девушка. – Так, значит, все это правда? Значит, вы действительно хотите напасть на мой народ?

– Тише! – прошептал Алекс, целуя

ее в губы. – Я отвечу на все твои вопросы, но мне очень трудно найти нужные слова, чтобы все объяснить тебе.

– Ты должен найти эти слова, Алекс. Ты должен… Алекс вздохнул и ответил с печальной улыбкой:

– Не я один принимаю решения, к сожалению…

– Алекс, пожалуйста… Ради нашей любви расскажи мне всю правду. Неужели я не заслуживаю права знать то, что известно тебе?

– Ты заслуживаешь гораздо большего! – прошептал молодой человек, покрывая ее губы жаркими поцелуями.

Через несколько минут он помог Хетте подняться на козлы и, усевшись рядом с ней, стал рассказывать о том, какая ситуация сложилась в Южной Африке. Алекс старался" объяснить все как можно проще и доходчивее, но в ее голове не укладывалось, какое отношение имели события, происходившие в Иоганнесбурге, к Ландердорпу и его окрестностям. Да, соотечественники Алекса никак не могли найти общего языка с президентом Крюгером – но почему споры политиков должны были привести к тому, что английские солдаты отнимут у старого Упы Майбурга его землю?! Ей так хотелось, чтобы дед ошибался.

– Так, значит, Упа не прав? – проговорила она, когда Алекс закончил.

– Что касается его страхов по поводу того, что мои стрелки займут боевые позиции на территории его фермы, то он, конечно, ошибается… Но все не так просто: если англичане получат право участия в выборах, буры не смогут единолично управлять своим государством. А значит, у него есть основания говорить, что мы посягаем на его землю…

– Извини, Алекс, но я так ничего и не поняла, – проговорила Хетта с отчаянием в голосе. – Ты так и не ответил на мой вопрос.

Он взял ее руки в свои, сжимая ее пальцы:

– К сожалению, многие из твоих собратьев понимают в политике гораздо, больше, чем ты, дорогая…

– Так, значит… значит, будет война?

– Надеюсь, что до этого дело не дойдет.

Она посмотрела на него полным любви взглядом и проговорила:

– Я знаю, что ты никогда не сможешь стать нашим врагом.

Алекс тяжело вздохнул:

– Пойми, Хетта, что все не так просто, как тебе кажется. Я солдат. Кто развязывает войны? Жадные политики, короли, императоры… Они стремятся отнять чужое добро, чужую землю, а мы – солдаты – обязаны выполнять их приказы. Выполнять, не рассуждая. Пойми, Хетта: для того чтобы убивать на войне, вовсе не нужно быть личным врагом того, в кого ты стреляешь. Если королева прикажет мне воевать с твоими соотечественниками, я буду вынужден подчиниться.

Хетта отказывалась верить услышанному: ей хотелось понять, что заставляет людей становиться послушными орудиями в руках других.

– Почему ты стал солдатом? – спросила она.

На этот раз ответ Алекса был доступен ее понимаю.

– Этого захотел

мой отец.

– Твой отец… Ты говорил, что он – важный сановник, – кивнула Хетта.

– Да, он как раз из числа тех, кто развязывает войны. Он очень хотел, чтобы и я пошел по его стопам. – Молодой человек немного помолчал и добавил – Да, у моего брата это наверняка бы получилось…

Хетта влюбленным взглядом смотрела на Алекса. Ей не верилось, что она смогла завоевать любовь этого человека.

– Я ничего не слышала о твоем брате, – сказала она вслух. – Ты не рассказывал мне о нем.

– Он погиб в двенадцатилетнем возрасте… Утонул в Холлвортском озере. Ушел из жизни, спасая мою жизнь. Отец так и не смог простить мне этого… – сказал он, взглянув на нее через плечо, и в глазах его опять появилась грусть. – Не смог простить так же, как твой дед не смог простить англичанина, убившего его сына.

– Что ты говоришь?! – воскликнула Хетта. – Ты же не убивал брата!

– Конечно, я не топил его намеренно, но косвенно я все же виноват в его гибели. А еще я повинен в гибели моей матери: она умерла, рождая меня на свет.

– Но ведь это он зачал тебя, – воскликнула она протестующе. – Как он мог взвалить груз такой тяжелой вины на плечи ребенка!

– Знаешь, я много раз пытался найти ответ на все эти вопросы, – ответил он, задумчиво глядя вдаль, – но понял это только недавно: когда на человека обрушивается такое сильное горе, он пытается найти виноватого, иначе он просто не сможет жить дальше. Он не может винить Бога, потому что Его пути неисповедимы. И тогда вина падает на кого-то из ближних. Всю свою жизнь я пытался искупить эти грехи, но только сейчас понимаю, что это была невыполнимая задача.

Он нежно коснулся губами ее темных волос.

– Ты многому меня научила. Только с тобой я узнал, что значит настоящая свобода – свобода, которая делает тебя одновременно более смиренным и более совершенным. В этой стране, рядом с тобой я стал совершенно другим человеком.

Не понимая до конца смысла слов Алекса, догадавшись, что он снова признается ей в любви, Хетта почувствовала, как на глаза ее наворачиваются слезы. Мужчины – гордые, сильные создания. И вот один из них открывает перед ней свою душу—это было так неожиданно и так необычно! Она почувствовала, что недостойна слушать эти признания…

Алекс замолчал, но она не поворачивала головы в его сторону, боясь, что молодой человек может заметить ее слезы.

– Как-то раз одна девушка плакала по моей вине, – проговорил Алекс. – Это было много лет назад, но я до сих пор не могу забыть ее слез. Пожалуйста, перестань.

– Ты ведь сам знаешь, что мне нужно, чтобы перестать… – с глубоким вздохом проговорила Хетта, утыкаясь в плечо Алекса…

В этот день они проехали через Чертов Прыжок на полчаса позже, чем обычно. Привязав свою лошадь к козлам, Алекс сам правил фургоном – на душе его было светло и радостно. В этот час единственная улица Ландердорпа была полна народу, и Хетта стала волноваться, справится ли Алекс с волами, которые слушались только тех погонщиков, которые выкрикивали команды по-голландски.