Прячем лица в дыме
Шрифт:
— … Лаэрт…
Раз вздрогнул.
— … Адван.
В мире не могло быть двух учёных по имени Лаэрт Адван. Просто не могло, иначе пусть будут прокляты все боги на свете.
Земля ушла из-под ног.
Это имя ему снилось, и оно же преследовала наяву — постоянно слышалось в газетах, в рекламе на улице и даже в разговорах прохожих. Молодой талантливый учёный стал новым богом Киона, на которого едва ли не молились. То и дело появлялись новости: от идиотских, вроде «дан Адван изобрёл средство от облысения»
Портреты темноволосого мужчины, стоящего над столом, заполненным пробирками и колбами, стали сродни иконам. Ученики вешали их в классах, мечтая достичь таких же успехов — и это всего лишь в его двадцать четыре!
Но перед глазами Раза всё время стоял другой образ: хмурый парень с чернильными пятнами на руках и увлечённым взглядом. Юный учёный, которого младший брат считал своим богом и так мечтал помогать, даже ценой своего здоровья. Но все в мире знали: боги — жестоки, и неважно в ком ты их нашёл.
Раз почувствовал, что задыхается и, судорожно нащупав таблетки в кармане, сжал футляр. До новой порции оставалось не меньше пятнадцати часов, но хотелось сейчас же закинуть в рот белый кругляш — горький, неприятный, но всегда верно спасающий от воспоминаний о боли, о предательстве.
«Миллион, миллион один, миллион два…» — Раз начал считать, и цифры стали возвращать власть над собой. Чем больше контроля требовалось, тем больше становились числа. Имя брата стоило миллиона — по меньшей мере.
— Ну да, от такого стоило ждать «открытий, способных изменить весь Кион», — Найдер передразнил голос Кантора. — Значит, он изобрёл что-то, дающее магию?
— Всё верно. Это жидкость, полученная из растения и переработанная. Она пробуждает наши скрытые ресурсы, как сказали бы учёные. Принесите все образцы, что есть у дана Адвана, а также бумаги, в которых он описывает ход своей работы. А не получится — приведите его самого.
Раз вцепился в подлокотники. Похоже, пора учить новые числа — ставки поднимаются, скоро не хватит и триллионов. Если он снова увидит брата…
— Сложность заключается в том, что это — дело всей жизни дана Адвана, как он говорит. И он прекрасно понимает, что изобрёл. Его дом хорошо охраняется, а сам учёный всегда окружён людьми. Всё он носит при себе. Возможно, большей части нет даже на бумаге — лишь в его голове. Принесите эти знания, и неважно в каком виде.
Кантор выложил из кармана пиджака напечатанную листовку. На ней мужчина в строгом костюме высился над столом со стопкой книг. Надпись гласила: «Встреча в Кионском Государственном Университете. Профессор Лаэрт Адван рассказывает о прогрессе и будущем науки».
Как же Раз хотел снова увидеть его вживую: тёмные волосы, серые глаза, молочная кожа, строгие черты лица — ну настоящий аристократ! Не то что его младший братишка — над тем только смеялись.
И вот жизнь всё расставила на свои места: один остался среди аристократов, превратился в учёного с громким именем — ну как положено! — а имя второго вовсе забыли, но тот отнюдь не исчез. И, наверное, настало время напомнить о себе.
Раз со вздохом закрыл глаза. На лице появилось блаженство. Да, дело будет сделано, на что бы не пришлось пойти. Вот и нашёлся нужный аргумент.
Он отнимет у брата то, чем тот гордится, всю его работу, а затем посмотрит в лицо и искренне, от всей души поблагодарит. За холодность и нелюбовь, за пустые слова, за то, что никогда не позволял чувствовать себя равным. За то, что сделал настолько сильным, насколько тот наивный мальчишка со щенячьим взглядом никогда не смог бы стать. И после Раз покажет, кем вырос тот мальчишка.
Ладони сжались в кулаки, точно удар можно было нанести прямо сейчас. «Один миллион пятьсот тысяч один, один миллион пятьсот тысяч два…» — Раз выдохнул, возвращаясь в прекрасный холодный мир цифр.
Он уже забыл, что в нём есть столько ненависти, и что это — обжигающая волна. Оказалось, чувства никуда не исчезли, и сейчас они так легко прорвались за завесу забвения, навешанную лекарствами Феба. Хорошо, пусть так, он даст им выход — позже, встретившись лицом к лицу.
Раз достал сигареты и закурил. Комнату заполнил едкий дым. Кантор поморщился, но промолчал.
— Сейчас дан Адван за пределами Киона — никто не знает где. Это последний раз, когда его видели в городе. С тех пор прошёл месяц, и его возвращения ожидают со дня на день. Помните, нам важны сроки. Может, не стоит ждать возвращения?
Найдер сделал паузу, прежде чем ответить, и холодный голос Раза заполнил её:
— Да, не стоит. Мы берёмся за это дело. Мы отыщем дана Адвана даже под землёй и возьмём у него всё, не сомневайтесь.
Оша уставился на друга, но позволил себе показать растерянность всего на секунду, затем повернулся к Кантору и кивнул с улыбкой:
— Всё верно. Чек на пятьдесят тысяч линиров, и мы ваши.
— Раз, вы так долго молчали, чтобы сказать самые правильные слова, — Кантор улыбнулся улыбкой сытого котяры.
Тот не ответил. Теперь, чтобы выполнить дело, нужно снова закрыть чувства и воспоминания на замок — пусть ждут.
— Хорошо, давайте обсудим детали, — противная улыбка не сходила с лица Кантора.
Раз подумал, что они загоняют себя в ловушку. Что же. Он три года просидел в клетке, мечтая о свободе. И сейчас дело стоило риска — настоящая награда была куда более сладкой, чем все обещанные миллионы. Больше он не будет прятаться — да настанет время для мести, о которой он так мечтал, пока не забыл, поддавшись плену таблеток.