Прямые пути
Шрифт:
— Зачем звали?
— Нам нужно перебраться через реку, — ответил Рес. Они с Леск договорились притворяться не дворянами, а дворянскими слугами, будто отстали, заблудились, а подорожные остались у хозяев. — Мы спешим очень… Мы заплатим, — и показал два серебряных кольца.
— Кони не переплывут, вода холодная.
— А нельзя ли перевезти и коней тоже?
— Плот нужен двулодочный. В селении есть плоты, можно пригнать. Но переберетесь, а там что? Там лес дикий, а дальше разъезды, побережников ищут.
— Мы-то не побережники, — честно соврал Рес.
—
— Нет, у хозяина осталась. Потому нам и надо как можно быстрее с ним встретиться.
— И где встретиться хочешь?
— Надеемся догнать его у Трех Кузниц.
Поточник прищурился, посмотрел в глаза Ресу, Леск, на коней взглянул. Кивнул на кольца:
— Два кольца даешь, чтобы реку переплыть. А дашь десять раз по два, чтобы до Бурного Плеса доплыть быстрее, чем всадник по дороге доберется?
— Но это вверх по реке.
— А над берегом, где течения нет.
— Хорошо, по рукам.
Беглецы расседлали коней и отпустили. Все равно их давно уже надо было сменить — если ищут служивые убийцу десятника, то им тавра и подковы известны, однако негде на малых дорогах Пахотных Равнин купить лошадей, чтобы подошли дворянам.
Беглецы переоделись в простое, а дворянское платье старательно свернули и спрятали в мешках, чтобы не помялось.
Леск переложила в мешок свитки — правильно, человек с седельными сумками, но без лошади странно смотрится. Рес спрятал под одеждой тесак, меч перевесил на спину, а то в лодке будет мешаться.
У поточников нашлись два лишних весла — особой формы и веревкой обвязанные, чтобы тихо грести.
Рес заявил, что сядет на корме. Поточник хотел что-то возразить, но Рес не поддался — не доверял он поточникам. Помнил про их разбойничьи наклонности, потому хотел, чтобы за спиной не было никого — боялся веслом по голове получить.
Когда забирались в лодку, Леск пробормотала что-то, быстро нарисовала рукой в воздухе несколько знаков. Рес испугался, вдруг суеверные поточники не захотят везти ведьму, но, похоже, Леск знала, что делала — поточница одобрительно кивнула:
— Хорошее колдовство. Если подействует, хорошо будет.
Оттолкнулись от берега и налегли на весла. Любой побережник в лодке как дома, а весло ему — продолжение руки, но поточники Реса удивили — кажется, и не сильно налегали, а лодка неслась так резво, что даже страшно. Стал повторять движения, попал в ритм, потом и Леск приспособилась — и лодка уже не плыла, летела.
— Как вас зовут? — спросил Рес, и Леск негодующе дернула головой. Нельзя имена спрашивать? А почему?
— Настоящее имя человека — тайна, — ответил поточник. — Называй меня Север.
— А меня — Волна, — добавила поточница. — А вас как называть?
Ответила Леск:
— Переписчица и Плотник.
Волна не согласилась:
— Не подходят имена. Лучше называть вас Боец и Колдунья.
Леск не возразила, Рес тоже. Не так уж плохо называться Бойцом. Или Боец — Леск, поточники у других народов тоже мужчин от женщин не отличают?
Рес наслаждался речным простором, греблей,
— Купец.
Когда вывели лодку из камыша, действительно увидели купеческое судно — шло по течению, еще и на веслах, видимо, спешил торгаш. Рес не сдержал любопытства:
— Как ты узнал, что они приближаются? Их же не видно было.
— Река сказала.
То ли врал, чтобы тайн не выдавать, то ли и вправду с рекой разговаривал, то ли Рес понял неверно.
До темноты все же попался речной патруль на лодке, но поточники снова как-то почуяли его издалека. Пристали к берегу, вытащили лодку и укрылись в прибрежных кустах. Явно привычны прятаться от служивых.
Рес был уверен, что с заходом солнца пристанут на ночевку, но нет, гнали дальше, в полной темноте. Время от времени поточники командовали побережникам, правее брать или левее. Рес мог сказать, где берег — по тихому шуму листвы, плеску мелких волн, журчанию воды под лодкой. Но все же не решился бы плыть ночью.
Иногда видели на берегу огоньки, и на всякий случай брали от них подальше.
Гнали всю ночь, и, как ни странно, Рес не устал. Как будто силой от реки напитывался. Остановились уже на утренней заре — завели лодку в неприметную заводь. Ступили на песок — тут и навалилась усталость неимоверная, пришлось у Леск красного порошка просить. Немного, только чтобы спать чутко.
Спать люди побережья устроились подальше от людей потока, в густых зарослях, через которые невозможно пробраться бесшумно. Поточники и не пробовали — Рес сдерживался, чтобы не заснуть, прислушивался, но не услышал ни слова. Повозились поточники, и скоро можно было расслышать их сонное сопение. Удивительно молчаливые люди.
Когда Рес и Леск проснулись, Север уже набрал дров и разводил костер, а Волна удила рыбу. Сразу попросила Леск:
— Приманить не поможешь?
Та начала читать заклятия, приплясывать. И Волна быстро надергала с десяток рыбин. То ли место удачное, то ли заклинания действуют. После Трехречья Рес верил в колдовство — вернее, знал, что оно работает, сам же видел. Однако до сих пор сомневался, что от него может быть польза.
— Ты хорошая колдунья, — говорила Волна, разделывая улов. — Ты воду слышишь, и вода тебя слышит. Но зачем дворянам слуги-колдуны?
— Моя хозяйка не знает, что умею колдовать, — врала на ходу Леск.
— Тверк-тиак-ошель-стинт, — кивнул Север.
— Что?
— Так квай ирт других называют, — ответила Волна.
— Вас так нельзя называть, — успокоил Север. — Вы слушать умеете. Вам не надо, а вы умеете.
Длинновато для названия всех подряд чужаков. И Леск губы поджала чуть обиженно, пока Север не успокоил. Рес спросил у нее на языке побережников, как переводится, она ответила: