Прямые пути
Шрифт:
Долго сидели, прислушивались. Наконец, подняв фонтанчики песка, упали первые тяжелые капли. Буря пришла настоящая, с мощными струями дождя, громом, молниями и завыванием ветра. В такую погоду, пожалуй, и драконы из своих пещер не вылезут, а люди из домов — тем более.
Беглецы развернули одеяло. Рес в который уже раз попытался приласкать Леск, но она, как всегда, отказала. Женщины побережья очень разборчивы, потому мужчины побережья очень настойчивы.
Рес честно отдежурил свою половину ночи, пободрствовал еще немного. Осторожно разбудил
Проснулся, когда Леск ухватила его за плечо. Лицо у нее было перепуганным, Рес хотел спросить, в чем дело, но она быстро прижала ладонь к его рту. Потому что снаружи доносились шаги, причем странные — одновременно тяжелые и мягкие.
Может спрятаться под пучками травы? Леск, видимо, тоже об этом подумала, взялась за один пучок, но раздался неожиданно громкий шорох. И тут же звук шагов приблизился.
Рес нашарил стрелу и лук, уставился на вход в пристройку.
Циновка откинулась… Гребенчатая лобастая голова, толстые усы, острые тонкие уши. Ярко-синие даже в свете утренней зари глаза с вертикальным зрачком. Стройное, поджарое туловище с широкой грудью наклонено вперед, но сутулым не кажется, почему-то наводит на мысль о кошках. Крепкие когтистые руки — одна удерживает циновку на входе, — мощные ноги со странными ступнями, даже можно разглядеть длинный тонкий хвост с жалом на кончике. Дракон. Только маленький, не больше лошади…
Неожиданно Рес осознал, что не может пошевелиться. Но не испугался, как перед этим не успел испугаться дракона — страха не было. И даже удивления не было. Полнейшее равнодушие, больше ничего.
Дракон откинул циновку наверх и вошел. Взял Реса в левую руку, Леск — в другую. Не схватил грубо, как хищник добычу, а подвел руки под грудь, прижал, поднял — осторожно, как мать ребенка. Развернулся и вышел из подсобки. Ладонь Реса случайно прикоснулась к драконьей ноге — зеленоватая кожа оказалась сухой и гладкой.
Рес не мог двигаться, пугаться и удивляться, но думать мог. Например, разъяснились рассказы Леск про страх перед драконами, от которого люди даже бежать не могли — не страх это был, а особая сила, возможно колдовство, хотя и не верят в него. Люди не верят, а драконы пользуются. Отмечал Рес и другие странности — дракон слишком маленький, вероятно детеныш. Не разорвал беглецов на месте — вероятно, взрослые драконы еще не рассказали ему о людях. Сейчас принесет добычу родителям, расскажут они ему, что это за жуткие твари, и объяснят, как с ними надо поступать.
А были и другие драконы, тоже небольшие — жаль, только краем глаза их видно, не присмотришься. Копались в каких-то корзинах, что-то перетаскивали, поглядывали в сторону людей. Двигались быстро и изящно.
Дракон повернул на восток и через десяток обычных шагов ринулся. Рес смотрел вниз, потому только и увидел, как песок под драконьими ногами расплылся в мутную дымку. Сквозь нее промелькнули смятая жухлая трава, снова песок — крупнее и светлее, чем в драконьем селении, — мелководье с разноцветной галькой на дне, прошлогодняя
На пятом шаге дракона дымка исчезла, и перед глазами Реса оказалась сочная зеленая трава. Донесся запах большой реки, краем глаза ивовые кусты видны.
Дракон аккуратно положил людей на траву и отступил на пару шагов.
И тут же отпустило — Рес снова мог и двигаться, и бояться, и удивляться. Только сумятица в голове, даже страх сквозь нее не пробивается. Уж очень странно все…
Чуть очухавшись, стал потихоньку отодвигаться. Ясно, что далеко не убежит, дракон его снова обездвижит. Но будет очень глупым не попробовать. Может, хотя бы отвлечет дракона от Леск, чтобы она спаслась.
А дракон резко развернулся и… исчез с тихим хлопком. Просто быстро скрылся в кустах, как испуганная рыбка в водорослях или мышь в траве. Но до кустов-то неблизко, шагов двадцать — то есть, дракон ушел прямой тропой.
Только люди начали подниматься, неуверенно оглядываясь, сказать ничего не успели, как дракон снова появился — выметнулся шагах в пяти, испугал. В руках у него были дорожные мешки Реса и Леск, лук, самострел, одеяло. Подошел, положил вещи на траву и отступил, глядя на людей.
Прогнав отупение, Рес встал, взял свой мешок и закинул за спину. Леск тоже.
Дракон выпрямился, как показалось Ресу — с удовлетворением, будто доволен был, что не зря притащил людям их вещи.
Леск шагнула, было, к дракону, но Рес ухватил ее за руку и не пустил. Она уставилась возмущенно и непонимающе, даже вырываться начала. А дракон снова исчез с хлопком.
— Надо бежать, пока родители этого малыша не появились, — объяснился Рес.
— Какие родители?! — воскликнула Леск. Однако, нахмурившись и поправив мешок со свитками, двинулась быстрым шагом — и старалась не оставлять следов.
— Это были драконы? — спросил Рес.
— Да. Вне всяких сомнений, совпадают с изображениями, статуэтками, описаниями… Только… маленькие. Но не детеныши.
— Да?! Неужто взрослые?!
— Ты видел морщинки над коленями? Они появляются во время линьки, а линяют драконы раз в два года. Даже если раз в год… У нашего дракона их было не меньше сотни, я успела насчитать восемьдесят четыре.
Когда это она успела? Да еще и собственный дракон у беглецов появился. Двухсотлетний.
— Это точно? — не поверил Рес. — Такой старый дракон?
— У других морщинок было меньше. Кроме того, точно так же, по морщинкам, определяют, сколько лет змеиным кошкам с коралловых островов. А змеиные кошки очень похожи на драконов, как я теперь вижу. А ты разве не видел детенышей?
— Нет. А были?
— Да, маленькие, с собак, но уже резвые.
— Маленькие… Выходит, ошиблись твои свитки?
— Преувеличили.
— Ага, каждый переписчик добавлял понемногу от себя. И про то, что драконы ненавидят людей тоже, выходит, преувеличили?