Прямые пути
Шрифт:
— Это было снова заклинание прямой тропы? — спросила Леск.
Ог кивнул:
— Да, оно.
Леск быстро и резко выдохнула через нос — знак для Реса, что Ог соврал. Да Рес и сам заметил — побережникам с их чувствительностью легче угадать по голосу, ложь звучит или правда, особенно если говорит не побережник и спокойно. Даже поговорка такая есть: «Хочешь соврать — кричи». Леск продолжила расспрашивать:
— И где же мы оказались?
— Это и есть город Первые Пороги. А где он точно находится… трудно сказать.
Леск еще раз резко выдохнула
Городок казался обыкновенным. Дома, какие принято строить у лесовиков, окна слюдяные. Дорога вымощена смесью мелких камешков и глины — в империи до сих пор такое встречается местами. Люди обычные, большинство — смешанной крови, но и в человеческих странах нечистокровных хватает, особенно в городах. Пожалуй, их побольше, чем побережников.
Нет, не так здесь все, непривычно. Особенно неуместными храмы смотрятся: от пирамиды прошли в стороне, зато достаточно близко к башне, и Рес сбился с шага от удивления — башня была не побелена известью, а облицована мрамором, или даже целиком из мрамора выстроена. Но ведь храм неба это не башня, это люди. Стены башни следует белить каждую весну, а где стены не белены, где за башней не следят, там нет храма. Может быть, это не храм неба? А что тогда?
И люди местные слишком уж в открытую пялятся на Реса и Леск, некоторые тоже спотыкаются. В империи не пялятся, не так уж много осталось глухоманей, где чужаки редкость, и даже там поглядывают исподтишка, а не таращат глаза. Ресу под чужими взглядами неуютно было.
А еще чувствовалось, что недалеко море — в переходе, не больше. Тогда понятно, почему островянин в Кустиках был так спокоен. Непонятно, где же на самом деле находится селение Первые Пороги. На востоке материка? Там, вроде бы, другая растительность, какие-то стелющиеся деревья, трава в рост человека. Впрочем, может быть и байки все это моряцкие. Тем не менее, Рес присматривался к деревьям и кустам, и обнаружил, что некоторые никогда раньше не видел. Он бы запомнил колючий куст с мелкими овальными листочками и красными ягодами. А знакомые растения все равно как-то непривычно выглядели — у сосен иголки длинноваты, у кленов листья слишком вытянутые.
Ог провел беглецов по главной улице, свернул на малозаметную тропку и вывел к большому дому — почему-то сразу понятно, что это не просто жилище, здесь сосредоточена власть.
Вошли внутрь через массивную двойную дверь, обшитую изнутри бронзой — дом к защите подготовлен. Хотя довольно давно, старая бронза.
— Вы женаты? — спросил Ог.
Рес и Леск с гордостью подтвердили.
— Тогда вас можно селить в одной комнате. — Вроде бы Ог сказал это с удовлетворением, но все же слышалось, что не хочется ему оставлять беглецов вдвоем.
Открыл еще одну дверь:
— Это комната для гостей.
Пожелал глубокого сна и ушел.
Небогато в комнате — голые бревенчатые стены, пол застлан циновками, маленькое мутное окошко. Зато настоящая кровать, а не растянутая кожа. Большая, на двоих — вот радость-то, давненько уже на кучах листьев ночуют. И все же — либо
Вошли, замерли, навострили уши — если кто-то подслушивает, его присутствие можно уловить по дыханию, запаху, стуку сердца. Только чувствительность нужна, как у побрежников.
В большом доме оказалось достаточно звуков и запахов, а близких вроде бы нет. Рес прислонял к стенам зажатый в зубах нож, Леск прослушивала их с помощью найденной в комнате глиняной кружки. Выяснили, что за правой от окна стеной кто-то есть, затаился. Поэтому улеглись в постель и говорили очень тихо, на ухо друг другу. И на языке побережников, понятное дело, к тому же искаженном — с перепутанным порядком слов, пропущенными слогами и лишними окончаниями. Кому язык побережников не родной, не поймет.
— Я не верю Огу, — шептала Леск.
— Ага, врет он много. А уж сколько всего не знает — и про драконов, и откуда фоликсы берутся, и про оберег… того колдуна, как его… Шелтока. Говорил, что Шелток колдовством фоликсов отгоняет. А уж про то, где мы сейчас, про эти Первые Пороги… Я, так не понимаю, где это мы.
— Усложненное заклинание прямой тропы. Понимаешь, обычное заклинание прямой тропы приближает далекие части мира, а это — действует наоборот, раздвигает близкие части мира, а между ними оказывается… что-то еще, что-то другое.
— Другой мир?
— Возможно.
— Ты уверена?
— Я очень хорошо расслышала заклинание, почувствовала, как оно работает. Я уверена.
— А мы сами сможем выбраться?
— Да, даже ты в одиночку сможешь — достаточно просто идти обратно по тропе, и тебя… вынесет обратно.
— Я без тебя не уйду.
Из-за стены донесся тихий шорох, потом шаги — скрывавшийся там соглядатай, видимо, решил, что побережники уже спят, и ушел. Им еще было о чем поговорить, но слишком долго лежали, прижавшись, соприкасались щеками, шептали друг другу на ухо, так что принялись стаскивать друг с друга одежду.
Уснули далеко за полночь, проснулись поздно. Рес первым — лежал не двигаясь, смотрел на жену. Однако пришлось вставать и одеваться — за дверью кто-то был, явно ждал. Это оказалась девочка лет двенадцати, по внешности — из народа предгорий. Она объяснила, где можно умыться, позавтракать, добавила, что Кадьор уже ждет.
— Правитель местный? — уточнил Рес.
— У нас нет правителя, — гордо ответила девочка, — Кадьор не правитель, он советник.
— Чей советник?
— Всех!
Рес хотел, было, спросить, хорошие ли советы дает Кадьор, но передумал.
Завтракали под навесом на свежем воздухе — та же девочка принесла откуда-то горячие лепешки, овечий сыр, отвар из лесных трав с медом и самое странное — фрукты с далекого юга. Апельсины и ананасы. Невероятно вкусно.
— В Кустиках ни хлеба, ни сыра не было, — заметил Рес на искаженном языке побережников.
Леск рассудила:
— Туда только местные колдуны могут ходить. То есть, дойти может кто угодно, но чтобы вернуться, нужно колдовство.