Пряные ночи
Шрифт:
И Нима пришел в великий восторг и сказал ей: «Ради моей жизни, о Нум, спой нам под бубен и музыкальные инструменты!» И она сыграла мелодию и пропела такие стихи:
«Поклянусь я тем, у кого в руках узда моя — Не послушаюсь я в любви к нему хулящих. И хулителей рассержу я всех, повинуясь вам, И расстанусь я с наслажденьями покоя. ИИ юноша воскликнул: «От Аллаха дар твой, о Нум!»
В это время аль-Хаджжадж [49] , сидя во дворце наместничества, сказал такие слова: «Я обязательно должен ухитриться захватить эту невольницу, которую зовут Нум, и отослать ее к повелителю правоверных Абд-аль-Мелику ибн Мервану, так как в его дворце не найдется никого, кто был бы подобен ей и пел лучше нее».
Он позвал старуху надсмотрщицу и сказал ей: «Пойди в дом ар-Раби, повидайся с невольницей Нум и найди способ захватить ее». Старуха хорошо уяснила приказ господина, и, когда наступило утро, она надела свою шерстяную одежду, повесила себе на шею четки с тысячами нанизанных на них зерен, взяла в руки посох и йеменский бурдюк и пошла, восклицая: «Слава и хвала Аллаху! Нет бога, кроме Аллаха! Аллах велик! На все воля Аллаха Великого!»
49
Аль-Хаджжадж ибн Юсуф — арабский полководец и государственный деятель эпохи Омейядов (VIII век), правитель нижней Месопотамии.
Она все время славила Аллаха и молилась (хотя это было неискренне, ибо сердце ее было полно козней и хитростей), пока ко времени полуденной молитвы не достигла дома Нимы ибн ар-Раби. Старуха постучала в дверь. Привратник открыл ей и спросил: «Чего ты хочешь?» И та отвечала: «Я нищенка, богомолка, меня настигла полуденная молитва, и я хотела бы помолиться в этом благословенном месте». — «О старуха, — ответил привратник, — это дом Нимы ибн ар-Раби, а не собор или мечеть». И старуха молвила: «Я знаю, что дом Нимы ибн ар-Раби не сравнится по праведности ни с одним собором или мечетью. Я служила надсмотрщицей во дворце повелителя правоверных, но ушла оттуда, чтобы молиться и странствовать». — «Я не дам тебе войти», — сказал привратник. Они принялись яростно спорить. И тогда старуха вцепилась в привратника и воскликнула: «Сможешь ли ты помешать мне войти в дом Нимы ибн ар-Раби, когда я захожу в дома эмиров и вельмож?»
На шум вышел сам Нима. Услышав их разговор, он засмеялся и позволил старухе войти. Она последовала за Нимой, и тот привел ее к Нум. Увидев деву, старуха изумилась ее чрезмерной красоте и сказала: «О госпожа, призываю Аллаха в свидетели, ты по красоте своей подобна лишь своему господину».
Затем злокозненная надсмотрщица встала в михрабе и принялась кланяться, падать ниц и молиться. Так прошел день, и пришла ночь. Тогда дева сказала ей: «О матушка, дай отдых ногам своим хоть на часок». А старуха ответила: «О госпожа, кто ищет жизни вечной, тот утомляет себя в жизни земной».
Нум подала старухе еду и сказала: «Отведай моей стряпни и помолись за меня о прощении и милости». Надсмотрщица отвечала: «О госпожа, я пощусь, а что до тебя, то ты женщина, которой подобает есть, пить и радоваться — Аллах простит тебя. Ведь сказал Всевышний: «Кроме тех, кто раскается и совершит дело праведное» [50] ».
Нум посидела со старухой некоторое время, разговаривая, а потом сказала возлюбленному своему Ниме: «О господин, упроси эту старуху остаться с нами подольше. У нее на лице следы благочестия». — «Хорошо. Очисти ей место, куда бы она могла уходить для молитвы, и не давай никому входить к ней, — отвечал Нима. —
50
Цитата из Корана (гл. XXV, стих 70).
Старуха провела ночь, молясь и читая Коран до утра. Когда наступил рассвет, она пришла к Ниме и Нум, пожелала им доброго утра и сказала: «Поручаю вас Аллаху». — «Куда ты идешь, о матушка? — спросила ее дева. — Мой господин приказал мне освободить для тебя помещение, где бы ты всегда могла поклоняться богу и молиться». — «Да сохранит его Аллах, и да продлит Всевышний свое благоволение к вам! — отвечала старуха. — Я пойду странствовать по святым местам и стану за вас молиться каждый день и каждый вечер. Но я прошу, чтобы вы наказали привратнику не мешать мне входить к вам; если я вернусь».
Потом старуха вышла из дома, а Нум заплакала, печалясь о разлуке с нею. Надсмотрщица прибыла к аль-Хаджжаджу, и тот спросил: «Что ты узнала?» И она отвечала: «Я посмотрела на эту невольницу и увидела, что не родилась еще такая женщина, которая была бы краше ее». Аль-Хаджжадж воскликнул: «Если ты сделаешь то, что я приказал, тебе достанутся от меня великие блага». — «Мне понадобится ровно месяц сроку», — сказала старуха, и аль-Хаджжадж отвечал: «Хорошо. Даю тебе месяц». Тогда старуха стала часто приходить в дом Нимы и его невольницы Нум, и молодые люди каждый раз оказывали ей все большее уважение.
Однажды коварная надсмотрщица осталась с девой наедине и сказала: «О госпожа моя, клянусь Аллахом, когда я прибуду в святые места, я буду за тебя молиться. Но мне хотелось бы, чтобы ты пошла со мной и повидала старцев, достигших единения с Аллахом. Они помолились бы за тебя о том, чего ты больше всего желаешь». Тогда невольница Нум сказала ей: «Ради Аллаха, о матушка, возьми меня с собой». И старуха отвечала: «Отпросись у матери Нимы». Дева пошла к матери своего возлюбленного и сказала: «О госпожа, попроси у моего господина, чтобы он пустил нас с тобою выйти в какой-нибудь день вместе со святой старушкой, чтобы помолиться вместе с факирами [51] и призвать Аллаха в почитаемых местах». Когда пришел Нима, старуха подошла к нему, стала целовать ему руки и просить выпустить Нум из дома, но он не дал на это своего согласия. Тогда старуха благословила его и вышла из дома.
51
Факир — нищенствующий монах.
На следующий день надсмотрщица пришла, когда Нимы не было дома, и, обратившись к невольнице Нум, сказала: «Мы молились за тебя вчера. Поднимайся сейчас же — ты прогуляешься и вернешься прежде, чем придет твой господин». И девушка попросила мать своего возлюбленного: «Прошу тебя ради Аллаха, позволь мне выйти с этой праведной женщиной. Я посмотрю на друзей Аллаха в почитаемых местах и скоро вернусь, прежде чем придет мой господин». — «Я боюсь, что Нима узнает об этом, тогда мне не сдобровать», — отвечала женщина, но старуха воскликнула: «Клянусь Аллахом, я не дам ей нигде присесть! Она будет смотреть, стоя на ногах, и не замешкается».
Так надсмотрщица увела деву хитростью и доставила ее во дворец аль-Хаджжаджа. Она осведомила господина о приходе невольницы. Аль-Хаджжадж отправился в покои девы, дабы посмотрел на нее, и увидел, что она прекраснее всех людей. Нум, увидев аль-Хаджжаджа, закрыла от него лицо, но тот не удалился, а тотчас же позвал царедворца и, снарядив с ним пятьдесят всадников, велел взять девушку, посадить ее на быстрого верблюда, отправиться с ней в Дамаск и вручить ее повелителю правоверных Абд-аль-Мелику ибн Мервану. Аль-Хаджжадж написал халифу письмо и приказал царедворцу: «Отдай это письмо владыке, возьми ответ и поторопись вернуться ко мне».