Прыжок через терминатор
Шрифт:
– А английский?
– Английский сохранил неофициальный статус международного языка науки. Как медики до сих пор учат латынь, так и любой, кто хочет заниматься наукой, должен изучить английский. И естественно, это один из государственных языков в Штатах.
Они прошлись немного по этажу. Наличие туалета напомнило Джошуа что он живой человек. Он оправился, умылся после этого экскурсию по этажу продолжился.
– Вот здесь мы занимаемся болтологией, до или после медитации… Вот тут Вы найдете питьевую воду, чай, кофе…
Это было довольно большое помещение в котором
– Это как бы клуб для дискуссий?
– Нет, что Вы… Для дискуссий у нас немало конференц-залов во многих жилых зданиях, образовательных заведениях и даже на заводах и самых маленьких фабриках. Кстати, здесь он находится на первом этаже, по коридору направо от спортзала.
– У Вас тут и спортзал есть?
– И очень приличный. Ученым, знаете ли, необходимо регулярно обеспечивать хорошую циркуляцию крови в мозге, – профессор широко улыбнулся. – Если захотите, кто-нибудь из коллег проведет Вас завтра по первому этажу. Это здание целиком и полностью наше на время карантина.
– А как долго он продлится?
– Если не будет ничего экстраординарного, то он закончится через три недели. И все мы вернемся к обычному распорядку жизни. А с Вами будут разбираться социопсихологи, скорее всего. Давайте-ка вернемся в медитативную и завалимся спать. – Профессор поднял левую руку, так словно там были часы. Часов там не было, но был браслет шириной примерно в дюйм. Джошуа не удивился увидев свечение дисплея. – Ого. Первый час ночи. Джошуа, я уже немолодой человек и мне пора баиньки. Возвращаемся.
За несколько минут обратного пути Джошуа узнал, что профессору уже пятьдесят два года, он женат и у него двое сыновей. Один из которых уже взрослый, а второму скоро идти в армию. Его удивило, что профессор с гордостью в голосе сказал, что тот сам этого хочет и не может дождаться своего девятнадцатого дня рождения – в этом возрасте начинается призыв.
Когда они вернулись в "медитативную", то все остальные уже валялись на койках. Европейцы лежали в одежде поверх спальных мешков. Делиль меланхолично смотрел в потолок закинув руки за голову. Макдермот и Шнайдер продолжали спорить. Китаец залез в спальный мешок и уставился в то, что Джошуа определил бы как согнутый пополам лист бумаги, если бы не цилиндрическая часть диаметром примерно в полдюйма по всей левой стороне, зажатая в левой руке китайца. Рядом с его койкой лежала аккуратно сложенная одежда.
– Коллега Шао высказал дельную мысль, Джордж, – сказал Делиль. – Раз нас тут заперли, то нам надо позаботится о чистой одежде. Мы уже заказали.
– Кстати, да. Я завтра помогу с заказом Джошуа. Вы, двое, если хотите продолжить ваш спор, то шагайте в болтальню. Дайте старику отдохнуть.
Спорщики рассмеялись, но встали и вышли из комнаты.
– А почему не видно звезд? Это какая-то экологическая проблема? Смог?
– Да какой тут смог? Наш корпус в центре большого парка, можно даже сказать – леса. Просто все здание под защитным силовым куполом, – ответил Делиль.
– Силовое поле?
– Ага. Твое появление так всех перепугало, что Джордж даже с дозиметром
Китаец положил цилиндр на одежду и пробурчал:
– Поль, серьезно, если хотите болтать – шагайте к Шнайдеру с МакДеромотом. Спокойной всем ночи.
– И тебе, уважаемый коллега.
Поль Делиль слез с койки, разделся и залез в спальник. Джошуа последовал его примеру и попытался заснуть. Сон не приходил. К нему все относятся вполне хорошо, но остается гаденькое чувство, что это наигранное дружелюбие. Он пытался размышлять о политике, пытаясь вспомнить, кого же называли социалистами в новостях, пока он был там, в своем времени. "В тогда"… Джошуа горько ухмыльнулся. Как могло это "тогда", где все довольно было ясно и понятно превратиться…
"Во что превратиться, Джош? Давай говорить прямо – тебе нужно больше информации. Еще больше. Ясно только одно – американцы отбросили идеалы свободы и демократии и дружат с тоталитарным коммунистическим Китаем… И сбежать тебе, Джош, дружище, точно не выйдет. Только это и понятно." Так он думал, продолжая ворочаться. Через несколько часов сон все же победил его.
Утром его разбудил Делиль и сопроводил на завтрак. Кафе-столовая находилась на первом этаже, куда они вдвоем спустились на лифте. Остальные их уже поджидали там. Столовая могла вместить наверное две сотни человек одновременно и картина небольшой группки за столом вызвала у Джошуа ощущение словно он находится в фильме о постапокалипсисе.
На столе была расставлена еда. Пицца, что-то из китайской кухни. Профессор доедал лазанью.
– А вот и наш соня. Выбирайте себе что-нибудь, Джошуа. Кофеварка вон там, – профессор махнул рукой в дальний угол где была длинная стойка. – Персонал допущен не будет, это ясно. Робофицианты отключены. Еду нам доставляют из города через шлюз. Мы взяли на себя наглость управлять вашими запросами, пока вы спали. Давайте, завтракайте, и я покажу Вам первый этаж. Может быть, даже отвечу на какие-нибудь вопросы. Конференц-зал полностью в наших руках.
Джошуа сходил за кофе и взялся за пиццу. Пока он ел за столом остался только профессор Фанастил. Остальная четверка разбрелась. МакДермот отправился вздремнуть в "медитативную". Делиль и Шнайдер отправились в лабораторию, а Шао Джин сказал, что пойдет подумать в библиотеку.
После завтрака профессор провел Джошуа по первому этажу и показал спортзал. Он действительно оказался великолепно обеспечен снарядами и тренажерами. Как прикинул Джошуа, тут также могла за раз заниматься сотня человек. Он поинтересовался у профессора по поводу такого размаха, на что получил ответ, что это еще маленький филиальчик в небольшом городке, а значит все организовано по минимуму. Джошуа даже не смог представить, как же должен выглядеть спортзал "по максимуму". Закончили они свой поход в конференц-зале.