Прыжок "Лисицы"
Шрифт:
— Уважаемый мистер! — елейным тоном обратился я к шотландцу в надежде его успокоить. — Мы же контрабандисты! К чему нам нежелательные встречи в море?
— Какой же вы тупица, Варвакис! — презрительно бросил Белл. — Разве вы не видите, что мы идем под британским флагом?!
Меня как молнией ударило! Точно! Контрабандисты флагов не вывешивают. Но что бы это значило? Чего хочет добиться капитан Чайлдс?
— Кажется, до вас, наконец, начало доходить очевидное, — Белл издал короткий лающий смешок. — Мы намерены прорвать русскую блокаду! Ткнуть русского медведя прямо в его зловонную морду!
— Сэр! Это — провокация!
— И что с того?
— Нас могут задержать!
— Кто? Вы кого-то видите на горизонте? — я отрицательно покачал головой. — Но мы это исправим.
Загадочные речи Белла и предупреждение Спенсера начали складываться в отчасти понятную картину. Фразы-пазлы соединялись, образуя отдельные фрагменты. Но белых пятен еще хватало. Понять в целостности весь замысел я еще не мог.
— Известен ли ваш план правительству Его Величества?
— Наша экспедиция получила одобрение на самом верху. Таково желание министра иностранных дел нашего кабинета. Его намерения были сообщены через посредство государственного секретаря, господина Стренгвейса, секретарю дипломатической миссии в Константинополе мистеру Уркварту. Дэвид открылся мне и с моей помощью предпринял приготовления, — пафосно изложил Белл весь расклад задуманной провокации.
— Какова же истинная цель? — спросил я, с трудом сдерживая волнение.
— Как ни разовьется ситуация, мы будем в выигрыше в любом случае, — самодовольно поучал меня Белл. — Если русские нас упустят, мы доставим порох и оружие горцам. Я заработаю приличную сумму. Черкесы будут в восторге. Наши акции вырастут в их глазах. Если же нас перехватят и задержат, мы получим казус белли! Английский флот войдет в Черное море[2]. Мы решительной рукой вышвырнем русских с Кавказа. Да что там говорить — мы вышвырнем их из Крыма, сравняв с землей крепость в Севастополе!
Боже! Мария! Янис! Мои балаклавцы! Над вами нависла смертельная опасность! Неужели мое вмешательство в ход истории спровоцирует Крымскую войну на 17 лет раньше? Ах, Тамара, Тамара… Придется погодить с возвращением к тебе! Нужно остановить это безумие!
— Когда мы прибудем на берег, Коста, — прервал мои панические мысли Белл, — потребуется ваше посредничество. Представите меня вождям. У меня с собой письма к Черкесской Конфедерации от Дауд-бея и Сефер-бея. Я настроен решительно! Следует призвать черкесов активнее нападать на береговые крепости. Кубань и Анапа подождут. Первая далеко, вторая — не по зубам горцам, пока они не обзаведутся пушками. Но укрепления Черноморской линии на берегу, они слабы, как сообщил нам мистер Спенсер. Их следует смести в море, чтобы подготовить плацдарм для десанта с наших кораблей!
Уверенность Белла в приходе английского флота откровенно пугала. Неужели все решено и ничего нельзя сделать? Мой взгляд заметался по палубе. Быть может, взорвать шхуну к чертовой матери? Спастись не выйдет: несколько тонн пороха в трюме распылят корабль вместе с людьми на атомы!
Пока мы вели свой умопомрачительный диалог, корабль приблизился к берегу и начал поворот на север. Я даже смог сориентироваться. Мыс Адлер остался далеко за кормой. Мы приближались ко входу в бухту Геленджика.
— Почему мы идем
— Мы идем в Цемес! — «обрадовал» меня Белл.
— Но там же русские корабли! Нас со Спенсером там едва не прихватили!
— На то и расчет, Варвакис! На то и расчет… Впрочем, не станем полагаться на удачу. Пройдем так близко от Геленджика, чтобы нас обязательно заметили!
Чертовы британцы! Они всё предусмотрели! И Эдмонд тоже хорош! Это конкретная подстава! И чего я возмущаюсь? Был же уверен, что, если зайдет речь об интересах Англии, Эдмонд отойдет в сторону. Оставит наедине с опасностью. Нет, все-таки, не друг он мне!
Шхуна под британским флагом гордо неслась вдоль берега. Миновала в трех-четырех милях наблюдательный пост русских у входа в бухту Геленджика. На рейде покачивалось несколько кораблей, включая фрегат и военный бриг. Старый знакомый! Тот самый «Аякс», который гнался за «Блидой» Абделя, но так и не догнал. Алжирцы были невысокого мнения о выучке русского экипажа. Быть может, русский капитан не рискнет выйти в бушующее море. Побоится рисковать своим кораблем.
Я двинулся по палубе, нацелившись спуститься в трюм и оценить возможность совершить диверсию. И наткнулся на вооруженный караул у трапа. Капитан Чайлдс все предусмотрел. Без его разрешения на нижнюю палубу никого не пускали. У меня не было доводов, чтобы обосновать свое право тереться рядом с бочками с порохом в кормовой части, откуда часового не убрали.
Команда начала подготовку к швартовке. У четырех пушек шхуны суетились артиллерийские расчеты, занимаясь проверкой орудий. Две корабельные шлюпки готовили к спуску на воду. Их освобождали от брезента. Суджук-Кале, колбасно-мышиная крепость, был все ближе и ближе.
Попутный юго-западный ветер позволил шхуне совершить маневр и внес ее в глубину Цемесской бухты. Поздним вечером 12 ноября, в четверг, судно бросило якоря.
[1]До 1839 г. у ордена Станислава была 4-я степень. Считалась низшей наградой в Российской империи.
[2]Прорыв британской эскадры в Черное море в конце 1836 года был под большим вопросом. Согласно секретной статье Ункяр-Искелисийского договора между Россией и Турцией от 1833 г. султан обязался закрыть Проливы для военных кораблей всех иностранных держав. Тем более, враждебных России. Англичан в Дарданеллах встретили бы турецкие пушки. Почему-то лорд Понсонби был уверен, что Турция не осмелится воевать с англичанами. Он вообще во многом заблуждался.
Глава 3
Сделал гадость — сердцу радость
На окутанном мраком берегу то тут, то там загорались костры. Горцы устраивались на ночёвку. Но не на берегу, а в горах. Никаких сигналов от них не поступило. Но Белл их, похоже, и не ждал. Дал команду выставить часовых на небольшом удалении от шхуны — со стороны черкесского берега и со стороны моря. На воду спустили обе корабельные шлюпки с вооруженными матросами. Ночка им предстояла аховая — прислушиваться в кромешной тьме к скрипу уключин, чтобы вовремя предупредить о непрошенном визите. На борту царило напряжение. Я же, наплевав на все страхи, отправился спать. Утром потребуются силы.