Прыжок (сборник)
Шрифт:
Мама Зоя переехала на другую точку. В центр Белинки.
И рынок отдали мне, как захламленный никому не нужный элемент советской собственности.
Тогда таким, как я, не назначаемым райкомами, капиталистам, отдавали гнилье и все запущенное и заброшенное.
Да и то в аренду.
Я со своей командой пришел на рынок, покрутил его, повертел, но так ничего и не мог придумать, что с ним делать.
Раньше может быть при телегах и больших количествах пристаней и бурлаков, он мог пригодиться, но теперь в век технического прогресса – вряд ли.
И уже хотел от него отказаться, как вдруг обнаружили под всем периметром зданий, вокруг рынка огромное
Это когда строили бетонную набережную по слиянию Оки и Волги все сливы, как родниковые с горы, так и канализационные забили новой набережной, а строительный мусор и бытовые отходы с ближайших домов, чтобы далеко не возить, ссыпали в эти никому ненужные, темные подвалы.
А когда то это было великолепное хранилище для муки знаменитого мукомольного «короля» – купца Блинова.
Там внутри были проложены специальные водоотводы, сооружена великолепная вентиляцией и установлен единый для любой погоды температурный режим.
Мы из любопытства откопали один подвал, наиболее сохранившийся.
И были поражены великолепием этого помещения.
Помимо мусора в этом подвале, нашли огромное количество серебряных и золотых монет, бумажных денег, статуэток и утвари.
Все это сдали антикварам.
На вырученные деньги наняли бомжей, которые были привычные к помойкам. Те постепенно стали очищать подвалы, один за одним по всему периметру зданий.
Откопали два дубовых сундука с великолепным столовым фарфором и серебряными приборами.
Потом использовали все это богатство при приеме Маргарет Тетчер в ресторане «Колизей», чем она восхищалась, кушая из этих и этими приборами.
Так за осень вычистили все катакомбы.
Обнаружились великолепные сводчатые сооружения, построенные из обожженного кирпича, на белковом растворе.
Как новые.
Я, в свое время, учился в Ленинграде. Студентом посещал пивные бары в Питергофе и был ими очарован и не столько пивом, сколько старыми помещениями со сводчатыми потолками и длинными галереями.
И когда увидел, что мы откопали, решил открыть здесь первый в Нижнем частный, Пивной ресторан.
С раками, воблой и огромным количеством сортов пива.
К концу 1992 года такой пивной ресторан заработал.
В нем было двести сортов пива, всегда свежие раки величиной с приличного океанского омара.
На его открытие приехал Никита Михалков, российские министры: Федоров, Лифшиц, Барсуков, Грачев.
Прибыл наш молодой, кудрявый губернатор с супругой.
Его жена, коренная волжанка, сразу принялась за раков и сказала, что это просто чудо.
Пивной ресторан работал, процветал.
Мы продолжали раскопки.
Старьевщики и антиквары прямо ночевали на рынке и из-под полат выкупали у нас все, что мы там находили. Платили они в основном не деньгами, а материалами и услугами: грузовиками, питанием бомжей, куревом и цементом.
Бомжи работали самозабвенно, не чувствуя ни запахов, ни гнили и не пугались, даже тогда, когда находили какие-то скелеты.
С пуском ресторана, работы по подвалам продолжались и возможно, что по своим масштабам эти катакомбы превзошли бы питергофские, но тут неожиданно, трагически погиб учредитель фирмы «Русский клуб», который отвечал за строительство и работу этого объекта.
Я передал Рынок вдове и дело захирело.
Пивной ресторан перестал существовать.
Но помещение и сейчас существует, но ни как Пивной ресторан.
От ресторана остался
Но я уверен, что подвалы этого рынка хранят еще много тайн и неоткопанных сокровищ.
Везде, всегда, во всём.
Ничто не может возникнуть из ничего и ничто не может исчезнуть бесследно.
Без Божьей воли.
От любой букашки, микроба, слона, человека, облака или звезды можно прийти, согнув время в замкнутый круг, в ту точку, где это НЕЧТО однажды возникло, рассеялось и вновь возникло.
Понять это, охватить разумом можно только тогда, когда принимаешь того, кого зовем мы Отцом нашим. Отцом всего живого и неживого, что есть в познанном нами пространстве и времени.
Еще пятилетним, глупым, как щенок, но уже и любопытным, как ворона, я в маминых фетровых сапожках на босу ногу выбегал в сумерках из дома на улицу и с замиранием сердца искал в огромном бесконечно далеком небе пикающую серебряную точку, которая шустро ползла по дуге от края неба до края земли.
Запрокинутая голова кружилась. Детские глаза, втягивая в себя все видимые звезды Вселенной, замирали в немом изумлении перед богатством огромного мира.
Тогда у меня и появилось ощущение мизерности человека. Марионеточности его и мимолетности.
И взгляд на микромир через школьный микроскоп снова поверг в изумление детскую душу. Этот мир, такой близкий и в тоже время не видимый без линз, буквально кипел жизнью, бурлил, суетился. Энергия и в нем била через край. И я мог одним дыханием, одним движением пальца изменить этот мир. Дать ему расти и развиваться или наоборот – прервать в нем, огромном и бурлящем, как Вселенная, жизнь и движение.
Тогда я ощутил величие человека. Его богоподобность и могущество.
И все было бы хорошо, если бы жизнь не ставила меня то на пьедестал макровеличия, то – почти сразу же – на предметное стеклышко микробеззащитности.
И наконец я понял, что человек не внизу, под звездами, и сверху, над микробами; он – звено в общей цепочке мира, цельного и синхронного. Где для каждого есть свое небо, где он видит своего Создателя.
Мое небо – не только снаружи меня, но и внутри.Все религии, концессии, секты, движения праведников и проповедников учат нас любить Бога и признавать только его. Но порой сталкиваешься с пророками, которые берут на себя все грехи и достоинства нашего мира. И даже начинаешь верить им. Вот тогда и начинается нехорошее, какое бывает, если в твой дом приходит незваный гость да вдобавок начинает вести себя по-хозяйски. Беды и несчастья обрушиваются на этот дом, пока не поймут его жители, что только тот может быть пророком, кто сам создал этот мир, видел его начало и знает его конец.
Стремление к счастью и гармонии человек всасывает с молоком матери. Другое дело, что каждый по-разному пытается понять и оправдать путь свой к этому Божьему царству. Иногда оскверняя саму дорогу туда, а иногда принимая очередной эволюционный этап за конец развития человечества. Лжегении объявляли о пришествии «царства Божьего» с точностью до часа, а то и до минуты. И неизбежно эти ошибки отдельных людей, пусть даже доказавших свою гениальность в чем-то ином, приводили тех, кто им верил, к катастрофе. Целые народы, страны и континенты гибли с этими лжецарствиями, созданными не Богом, а обыкновенными людьми, пусть и гениальными по нашим, мирским понятиям.