Прыжок в ледяное отчаяние
Шрифт:
— Олег Валерьянович, скажите, ваш тесть — Анатолий Сверчков, знал о самоубийстве своей дочери и вашей жены Елизаветы?
Стрижов остолбенел, и лицо его вмиг стало багровым. Сквозь стиснутые зубы он процедил:
— Это ложь.
— Нет, это правда, — устало вздохнул Загорайло и пририсовал над асимметричной трубой узкий печной дымок. — А вот то, что вы пытаетесь мне лгать, говорит не в вашу пользу.
— Послушайте, вы! — перешел в нападение кандидат наук, стукнув кулачком по столу. — Что вы пытаетесь мне доказать, черт возьми?
— Меня зовут
— А что я должен о них сказать?! Что вы напридумывали, за неимением фактов и доказательств? Нашли хилый мотивчик?
Стрижов вскочил и ловко сбежал с учительского подиума к Владу. Он встал, уперев руки в парту и глядя на него с вызовом.
— Хотите знать факты? Вот они! Лиза пошла купаться, напившись. Сначала она устраивала мне скандалы без поводов — просто от плохого настроения, а потом раздобыла текилу в баре, из которого я не мог ее увести, и напилась с каким-то перестарком. Лысым и пузатым. Воняющим дешевым дезодорантом! — преподаватель выкрикнул про дезодорант в лицо Владу, обрызгав его слюной. Видно, недостойный дезодорант возмущал Олега особо во всей этой истории. От самого Стрижова, ясное дело, пахло новинкой от «Шанель».
— А почему вы не удержали супругу от купания в нетрезвом состоянии?
— О-о, но ведь она была на попечении джентльмена!
— Мерзкая ситуация, — констатировал Влад.
— Да-а, — развел руками Олег. — С этим семейством все непросто. Избалованные и вместе с тем инфантильные. Стяжательные и истеричные. Вы видели этого сумасшедшего Валентина? А подкаблучника Сверчкова? С его супчиками и авоськами?
— А какую характеристику вы, интересно, дадите Виктории Владимировне? — спросил Влад, пристально глядя на Олега.
Стрижов отшатнулся от опера, сложив руки на груди.
— Хищница. Но… хотя бы трудяга.
— Итак? — Влад посмотрел на часы. Время неслось с ускорением. — Вы утверждаете, что Лиза погибла в Крыму случайно? А вот ее мать, которая вела дневник, обнаруженный нами в квартире погибшей, считала, что Лиза покончила с собой. И именно вы стали причиной ее суицида. Далее цепочка проста и логична. Угрозы Михайловой вам. Ваше желание избавиться от тещи. Подозрения Сверчкова. Прозрение Мячикова. Своевременная смерть экстрасенса и странное отравление вашего тестя. Ничего личного, Олег Валерьянович. Просто факты. — Влад начал заштриховывать смешной домишко с мезонином.
«Диатез» на лице историка вдруг расползся. Похоже, кандидата наук даже прошиб пот в ледяной «поточной» аудитории.
— Что за дневник? Что вы… — Вдруг он поднял руку: — Все! Стоп! Без адвоката я больше не произнесу ни слова!
— Помилосердствуйте, Олег Валерьяныч, — всплеснул руками сыщик. — Мы же не на допросе. Это просто уточняющая, некоторым образом, беседа.
— Ну вот и прекрасно! Я сыт беседами по горло! —
— Прошу вас больше не тревожить меня и моих близких. Я буду беседовать только с официальными представителями уголовного розыска и только с соответствующими документами. Желаю здравствовать! — Стрижов вылетел из аудитории, не застегнув портфель и окончательно исцелившись от диатеза: теперь он выглядел мертвецки бледным.
Влад досадовал на свою несдержанность. Получилось слишком кондово. А вдруг этот скользкий историк «канет в Лету»? Ну, если сбежит, то сам распишется во всех прегрешениях. Впрочем, алиби-то у него на момент смерти Михайловой имеется. По крайней мере, со слов Валентина. И оно, конечно, требует проверки, рассудил Влад, пряча в куртку папину ручку и блокнот с домиками.
«Да, опасно иметь молодого мужа — преподавателя гуманитарного вуза», — сделал вывод Загорайло, столкнувшись в дверях аудитории с тремя милыми длинноволосыми студентками, жеманно хохочущими и рассматривающими долговязого незнакомца.
— Милые барышни! Фрейлейн! Мисс! — обратился он к двоечницам.
Те выразительно переглянулись. Одна — самая взрослая, крепкая и изрядно блондинистая фыркнула:
— Ну, а если миссис?
— Тем паче! — прижал руку к груди сыщик. — Только вы мне и сможете поведать, как добраться до учебной части.
— Во чудик, — в полный голос кинула реплику блондинистая рыжей подружке, хихикающей, прикрывшись наманикюренными пальчиками.
— Идите по коридору налево. До конца. Последняя комната справа и есть учебная часть. Она всегда открыта, — вступила третья, самая серьезная, немного похожая на Наташу.
— Спасибо, — тепло улыбнулся ей Загорайло и покинул аудиторию.
Из учебной части доносились женские голоса. Сыщика встретили две дамы, которые пили кофе и обсуждали «усатого бонвивана». При появлении Влада они резко прервали разговор, и та, что постарше, строго спросила с интонацией, предназначавшейся студентам: «Вам что?» Влад обворожительно улыбнулся ей, внутренне задавшись вопросом — сможет ли он подсчитать количество невидимок, которые держали серые волосы инспекторши на черепе, но ему требовалось что-то сказать, чтобы не быть выставленным немедленно вон, поэтому Влад, погасив улыбку, удрученно промолвил:
— Полиция.
И в развернутом виде продемонстрировал корочку. Дама в недоумении взглянула в документ и поправила пучок на затылке.
— А что случилось? — спросила она уже без раздражения.
— Мне бы хотелось уточнить факт, касающийся одного из преподавателей вашего учебного заведения. Прошу вас ни в коей мере не думать об интересующем меня господине плохо: следствие не предъявляет ему никаких обвинений.
— Да о ком речь?! — с безудержным любопытством спросила молодая круглолицая блондинка со стрижкой каре. У нее была привычка облизывать пухлые губы вертким языком, отчего женщина напоминала милую лягушечку, ловящую мошкару.