Прыжок в темноту. Семь лет бегства по военной Европе
Шрифт:
Я числился одним из призраков Аушвица.
Я числился вместе с теми, кто стоял в последние часы их жизней в транспорте № 42, — с их голодом и жаждой, со страхами и покрасневшими глазами, с плачущими младенцами и простым желанием — прожить свою жизнь нормально, до конца. Но варвары лишили их жизни.
Я до сих пор вспоминаю своих попутчиков: мальчика, оторванного от родителей во время посадки в товарный поезд; старика, молящегося незримому Богу; моих друзей Тони и Эриха, поддерживавших и утешавших друг друга; молодого человека с гангренозной забинтованной ногой, нежно целующего слезы на лице своей подруги; моего друга Альберта, поющего грустную народную песню; маленького мальчика, сидящего на коленях старой женщины, которая, подняв костыль, крикнула нам с Манфредом: «Кто еще расскажет, что с нами произошло?
И мы сбежали.
Теперь, по прошествии стольких лет, вот моя последняя тайна, которую я открываю тем, кто думал, что лишил меня жизни, и ошибочно причислил к мертвым:
Я — жив.
Спасибо мама, твое желание исполнилось — я это сделал. И это — моя история.
Иллюстрации
Лео со своей сестрой Диттой, кузиной Соней Топор и сестрой Генни, 1935
День Бар-мицвы Лео, март 1934. Слева направо: Генни, дядя Сэм, тетя Мина, Дитта, Лео и его мать Дора
Дитта (Эдит), 1931
Семья и друзья. Слева направо: (стоят) Франц Новотни, Мари Новотни, Леон Фишман, Макс Бретхольц; (сидят) Карола Топор, Мориц Топор, Дора Бретхольц (беременная Лео); (первый ряд) Марта Топор, Соня Топор, Лизль (няня), Хелен Топор, Чая Фишман. Вена, 1920
Подростки из гитлерюгенда и жители Вены смотрят, как еврейских мужчин и женщин заставляют, стоя на коленях, мыть тротуары. Вена, 1938. Фотография из Яд ва-Шем фотоархива, любезно предоставленная Мемориальным Музеем Холокоста в США
Свадебная фотография Мины и Сэма Гольдштейнов, 1927
Связь Лео с прошлым: фотографии (Генни и мать Лео), которые были повреждены, когда Лео переплывал Сауэр
Лео в Антверпене, 1940
Лео и семья Фрайермауеров — Нетти, Рашель, Йозеф и Анни. Бланкенберге, август 1939
Бельгийские документы, удостоверяющие личность Лео. С ними он был зарегистрирован в Люшоне в качестве временного жителя
Фотография, которую Лео получил в день рождения. На фото Дитта в возрасте тринадцати лет
Нетти, Лео и Анни во время прогулки по Котре
Милли Кахен. Находилась в Ривзальте одновременно с Лео, 1942
Еврейская звезда Лео, сорванная с куртки
Тетя
Здание суда в Баньере, 1999.
Фотография любезно предоставлена Сюзи Спирой-Перниц
Один из рисунков Лео, нацарапанный им в одиночной камере
Кроссворды, составленные Лео вместе с сокамерником
Анни. Фотография, полученная Лео в тюрьме
Фальшивое свидетельство о рождении, давшее Лео возможность получить французское удостоверение личности на имя Макса Анри Лефэвра
Удостоверение личности Лео под новым именем Лефэвр
Члены «Шестой» в Шалю, 1944. Аео первый слева во втором ряду снизу
Принадлежащее Лео удостоверение члена организации Compagnons de France. Это удостоверение и униформа позволяли Лео практически беспрепятственно передвигаться по Франции, выполняя поручения «Шестой»
Одна из листовок, сброшенных над Лиможем, август 1944
Лео и Фредди Кноллер идут в американское посольство в Бордо, чтобы получить визы в США, декабрь 1946
Софи Альберт (тетя Лео), 1944
Лео со своей невестой Фло незадолго до их свадьбы, 1952
«Дядя» Мориц, ок. 1910
Юный Лео Бретхольц в 1938 году стоял на венской улице среди толпы, встречающей Гитлера. Тогда он еще не догадывался о том, что его мать и сестры будут сожжены, а его самого ждут шесть лет отчаянных побегов из тюрем и концлагерей, участие во французском Сопротивлении.
В 1947 году Лео приехал в Америку, поселился в Балтиморе и четырнадцать лет не говорил ни слова о войне. Пока не встретился с Майклом Олескером, который в течение многих лет записывал за ним его историю.
Эти полные любви чудесные мемуары должны быть прочитаны каждым, кого волнует судьба евреев, настигнутых холокостом. История Лео Бретхольца захватывает вас и не отпускает, пока книга не дочитана до конца. В мягкой сдержанной манере он излагает множество глубоко прочувствованных фактов.