Прыжок ягуара

Солнцева Наталья

Лавров мотался по городу, чудом избегая смерти. Та отставала, промахивалась и теряла время. Но так не будет долго продолжаться. Смерть крадется за ним по пятам и рано или поздно настигнет.

Глория почти физически ощущала, как сыщик мчится навстречу собственной гибели, и не могла помешать ему. Он не откликался на ее призывы. Он был поглощен «расследованием», которое ведет его к пропасти.

– Вот чай, – невозмутимо сообщил Санта, расставляя на столе чашки. – Надо выпить, Глория Артуровна, чтобы согреться.

– Мне не холодно.

– Вы

дрожите…

– Это нервная дрожь, Санта. Предвкушение схватки.

– Не женское это дело, – философски заметил великан.

– Надо срочно связаться с Лавровым. Позвони ему.

Великан послушно набрал номер «телохранителя». Раз, второй…

– Не отвечает. Где он сейчас?

– В городе… но что с того? Он меня не слышит.

– В городе должна быть связь, – покачал головой Санта. – Должна быть, но ее нет.

– Это меня и пугает.

– Может, у него телефон сел?

Сыщик оказался недоступен не только для сотовой связи, но и для ее мысленных призывов. Его внимание было приковано к чему-то другому. Глория «видела» темные заросли, слышала звук выстрела.

– В него стреляли!

– Где? – опешил слуга.

– В парке… это какой-то заброшенный парк…

– Не волнуйтесь, Глория Артуровна, ничего с Лавровым не станется, – неуклюже утешал ее Санта. – Он как угорь, скользкий. Вывернется. Вы ешьте! Вам лимончик в чай положить?

Слуга с умилением смотрел, как хозяйка пьет чай с миндальным печеньем. Хорошо, что он по дороге заскочил в универсам и накупил еды. А то в холодильнике шаром покати.

– Ты ляжешь в спальне, – распорядилась Глория. – На моей кровати. А мне еще нужно посидеть, подумать.

– Я сплю чутко. Если вдруг что, зовите.

Санта с неохотой удалился, а она разложила перед собой шерстяные нити и принялась скручивать их и вязать узелки, представляя себя опытным кипукамайоком. Как бы тот изобразил при помощи узелков то или иное?..

Пальцы сами выбрали белую, голубую и желтую нити и скрутили из них шнурок. Это означало: «Бог, живущий в ясном небе, создает золото…»

Если вставить в плетение красную нить, она укажет на кровопролитие: на погибших в бою или на принесенные жертвы.

А если нить – зеленого цвета? Зеленый означает «завоевание», «противника». Узелки на такой нити показывают количество погибших врагов…

Вот почему камешки на ожерелье Камиллы – зеленые! Они сообщают, сколько желающих добраться до клада уже расстались с жизнью. И предостерегают, что подобное может случиться с каждым, кто…

– Я знала… я чувствовала! – прошептала Глория.

Нити выпали из ее рук, из груди вырвался печальный вздох. Украшение погибшей девушки не шло у нее из головы. С цветом она, кажется, разобралась. А как быть с самими камнями?

Она вдруг «увидела» Лаврова в машине с какой-то женщиной. Это была та самая женщина, которая стреляла в него!

Под сиденьем лежал пакет

с зелеными камешками. Пассажирка не подозревала о том, что они везут с собой смерть. Она думала только о муже…

«Он был любовником Камиллы, – догадалась Глория. – А жена мечтала избавиться от соперницы… Что ж! Ее мечта сбылась… но лучше бы все шло, как шло».

Черный «туарег» сыщика мчался сквозь ночь, огни и лунный свет. За ним тянулся зеленоватый шлейф смерти…

Глава 45

Лавров оставил Каретникову у подруги, как та просила, а сам поехал к сестре Зорина. Его возбуждение достигло предела. Казалось, его преследует нечто незримое, до жути осязаемое и опасное. Что-то, витающее в воздухе… готовое в любую секунду обрушиться на него.

Откуда ждать нападения? Отовсюду. Разве мог он предположить, что приличная дама выхватит пистолет и начнет в него палить? Похоже, она не соображала, что делала.

Когда он припарковался у дома, где жила подруга Каретниковой, пассажирка едва понимала, где она и что с ней. Стресс и последующая истерика дали о себе знать приступом дурноты. Ему пришлось дать ей воды.

«Хорошо, что я всегда вожу с собой бутылку минералки», – сказал он, подбадривая Нелли. Не хватало, чтобы та совсем раскисла.

Она, прихрамывая, вышла из машины, покачнулась и чуть не грохнулась на асфальт. Лавров довел ее до парадного и смотрел, как она несколько раз набирала код замка: забыла порядок цифр. К счастью, какой-то парень вышел погулять с собакой, и Каретникова скрылась за дверью.

Сыщик удовлетворенно вздохнул и сел за руль. Возиться с женщиной, которая чуть не пристрелила его, было неприятно. И бросить ее одну он не мог.

Теперь в его машине лежало не только злополучное колье, снятое с мертвой девушки, но еще и пистолет Каретникова.

– Трофеев прибавилось, – буркнул он, сворачивая во двор, где в панельной девятиэтажке обитала бывшая актриса Виктория Зорина.

Она долго не открывала. Лавров упорно звонил с мыслью, что опоздал. Не дай бог, в квартире лежит труп. Тогда ему лучше уносить ноги.

Наконец из-за двери раздался хриплый голос:

– Кто там?

– Вы мне звонили, Вика! В чем дело? Открывайте!

Щелкнул замок, звякнула цепочка, и в щелку выглянуло серое от страха лицо хозяйки.

– Это вы?..

– Я! Разве не видно?

Роман внутренне собрался. Где гарантия, что и сестренка Зорина не вздумает избавиться от него? Ведь он, по сути, единственный свидетель ее пусть косвенного, но участия в убийстве Камиллы Савельевой.

Вика куталась в кашемировую шаль с бахромой. У нее зуб на зуб не попадал. Лицо блестело от пота, светлая прядка прилипла ко лбу.