Псайкер. Путь изгоя

Клайн Илларио

Крайним справа стоял Вик Дуадан, командир пятой Роты. Как всегда молчаливый, верный, исполнительный. Ему Раум всегда доверял безоговорочно. Следующим шёл Борос, не менее верный и исполнительный, чем Вик, но более импульсивный. Ещё левее готовил к бою болтер капитан Маркус по прозвищу Стальная Длань. Аугметическая правая рука, работа настоящего мастера, двигалась, словно живая. Среди всех старших офицеров Ордена он был, пожалуй, самым расчётливым, никогда не действовал сгоряча. У него внимательный глаз и острый ум. И наконец, последний, капитан второй Роты, Гизар, в своем военном мастерстве уступавший лишь самому Магистру. Раум постарался получше запомнить их

лица, ведь сегодня, возможно, их последний бой. Тем не менее, в их взглядах магистр видел то, чего хотел – ненависть, гнев и жажду мщения, даже глаза обычно спокойного Маркуса кипели желанием поскорее вступить в бой. Он вторым увидел ярко-оранжевые, дымные следы в небе.

– А, вот они, наконец-то. А то мы уже заждались. – Стальная Длань уверенным, отточенным движением вогнал магазин в болтер.

– Ублюдки явились добить нас, но мы ещё пустим им кровь. Немало их поляжет сегодня, – почти прорычал Борос, вставая. В левой его руке сверкнул изящный, но простой силовой клинок. – Наш дом будет отомщён.

Гизар встал бок о бок с братьями. Его голову уже закрывал шлем.

– Во имя Горгона и во славу Медузы, – раздался ровный, глубокий голос капитана второй Роты. – Веди нас в бой, Магистр.

Промолчал только Вик Дуадан, однако весь его вид говорил о том, что он тоже готов к бою. Раум кивнул.

– По местам, братья мои. Защищайте артиллерию любой ценой, прикрывайте раненных и покажите Врагу всю глубину нашего гнева. Сегодня сыны Горгона покажут, что даже малым числом они могут сеять вокруг себя смерть, ужас и праведное возмездие.

Вечные Стражи тоже видели приближение десантных капсул. Брат-капеллан Аксиларий, держащий кроизус арканум в правой руке, хлопнул Чемпиона Императора по плечу:

– Кериллан, пора.

У них ещё было немного времени, и капеллан в очередной раз с неким пренебрежительным интересом наблюдал за ритуалом своего друга. Чемпион сидел, храня свой меч на сложенных коленях. Шлем лежал рядом, на небольшом камне, по соседству с небольшой мраморной статуэткой Владыки. Снег медленно опадал на неё,придавая ещё более белоснежный оттенок.

– Ты же не молишься Ему, верно?

– Ты уже спрашивал это, брат-капеллан, – с улыбкой ответил Кериллан. – Я не молюсь, но Он все же величайший воин, которого знала Галактика. Как Его слуга и тоже воин, я прошу Его только не лишать Своей милости, благодаря которой я до сих пор жив, и об прощении, если меня все же постигнет неудача.

– Всё это очень похоже на глупые суеверия смертных, Кериллан. Мы, Вечные Стражи, потомки великого Рогала Дорна, первого Чемпиона Императора, отрицаем Его божественность. Свет давно забытых Имперских Истин ещё тлеет в наших душах.

– Я и не говорил, что Он Бог. Не путай, брат Аксиларий. Во Владыке едва ли хоть когда-то было что-то божественное, и потому я сказал, что Он всего лишь воин, пусть и величайший. Я верю, что между нами есть незримая связь, и всеми своими достижениями, даже жизнью – я обязан Ему. Император покровитель, но не Бог.

– Всё равно похоже, хоть ты и отрицаешь, – упрямо заявил капеллан. – Твои верования до сих пор кажутся мне странными, не скрою, но ты Его Чемпион, к тому же до сих пор живой, а значит, в твоих действиях, вероятно, есть здравое зерно.

Кериллан кивнул, поднялся, взяв клинок в правую руку. Длинный, идеально ровный, из чёрного металла, с простой гардой и рукоятью, он носил грозное имя «Призывающий к ответу» и являл собой вершину кузнечного ремесла

Ордена Вечных Стражей. Пожалуй, даже меч великого Магистра Аралеха меркнул перед его сиянием. Лишенный каких-либо изысков, как и его владелец, «Призывающий к ответу» меньше чем за столетие оборвал уже тысячи жизней. Аксиларий хоть и позволял себе некоторые вольности в адрес своего близкого друга, наравне со всеми остальными в Ордене признавал редко встречающееся мастерство Кериллана. Даже будучи старше него почти на два века, капеллан ещё не видел более могучего бойца, чем этого юношу, в свои годы уже ставшего Чемпионом Императора. Ему прочили великое будущее, пусть и без места Магистра. Ещё одной необычной деталью была простая серебряная аквила на довольно длинном кожаном ремешке. Аксиларий видел, как Кериллан сражается, ловко манипулируя ею в свободной руке. Что удивительно, за всю свою службу он потерял всего два подобных медальона – и то один из них был уничтожен выстрелом.

Кериллан водрузил на голову шлем, украшенный простым, непритязательным венцом. В своё время воин хотел отказаться и от него, но капитаны и технокузнецы смогли убедить его, что подобное украшение не только символ статуса и украшение, но и способ выделится среди толпы. Боевые братья и другие солдаты Империума должны видеть, кто ведет их в бой. Кериллан никогда не стремился к какой бы то ни было власти, до сих пор не понимая в полной мере, что уже ею обладает. Практически в каждом бою его мастерство, бесстрашие, решимость и непримиримость к врагам Империума вела за ним других. Вечные Стражи, гвардейцы, сестры битвы, все – шли по ковру из тел, оставленных Керилланом и, были готовы ступать за ним и дальше, в самое пекло ада.

– Наконец-то, пришёл час возмездия.

– Пожалуйста, держись рядом, брат, – предостерёг Аксиларий.

– Ничего обещать не могу. Ты же знаешь, мою душу охватывает непреодолимый гнев, когда я вижу бесчинства, творимые врагами человечества на Его землях. В одном могу точно поклясться тебе – ни один, с кем я скрещу клинки, не уйдёт с Сераписа живым.

Аксиларий легко мог в это поверить.

Первые двадцать минут Кира правда старалась следовать приказу старшего медика, Роберта Каунтера, но затем – не выдержала.

Все полевые медики, включая тех, что были приписаны к другим полкам, ждали в глубине линий обороны, почти в самом центре позиций Гвардии. Их было немного, даже меньше сотни, - и это на всю многотысячную армию, что собралась под стенами Атоллы. Именно поэтому им предписывалось приниматься за дело только после боя. Администратум невысокого ценил жизни простых солдат, к полковым врачам отношение менялось не сильно, но все же их было заметно меньше, а значит, они представляли пусть и крохотную, но ценность.

Умом Кира всё это понимала, но сердцем и душой принять не могла. Всё её естество, чувство долга и стремления кричали об обратном. В какой-то момент девушка подняла взгляд: остальные медики послушно сидели в блиндаже, готовые к срочному выходу, но абсолютно бездействующие. Лица – словно серые маски, в глазах полная безучастность. Едва ли хоть кого-то из них в полной мере заботило то, что прямо сейчас происходило на фронте. Не столько приказ ожидать здесь, сколько именно такая реакция больнее всего ранила душу Киры. «Нет, так нельзя. Точно нельзя. Я поклялась служить Империуму и его солдатам, и сдержу своё слово». Подождав, пока в сторону выхода будет смотреть меньше всего глаз, девушка встала с ящика.