Псайкер. Путь изгоя
Шрифт:
– Здесь оставаться нельзя! – Дроммон до сих пор говорил словно из другой вселенной. – Пришёл приказ отступать, быстрее, в следующую траншею, бегом!
При отступлении Ламерт едва не споткнулся об погибшего сослуживца. Внешне он выглядел почти целым, если не считать дыру на месте лёгких и разорванное правое плечо. Поддавшись мимолётному порыву, юноша достал с его пояса гранату и метнул за траншею.
– Теперь держимся здесь! Стреляйте, стреляйте! Убейте столько, сколько сможете!
Ламерт не был уверен, что слышал именно своего сержанта, и сержанта ли вообще. Спрятавшись уже за другой линией укреплений, он на секунду
Наступавший на их укрытия «Леман Русс» метко подбили из мельты, снизу. Затем из укрытия вырвалась огнемётная, охватившая ближайших противников.
– Отряды поддержки, молодцы! – радостно закричал Дроммон. – Так держать!..
Но за первыми противниками появлялась новая волна, а за ней ещё одна. Ламерт моментально понял, что понесённые до сих пор потери для них – не более чем укус насекомого. Еретики наступали сплошной чёрной ордой. Рядом с ними уничтожили «Часового», боевой шагоход исчез во вспышке взрыва.
Возле левой ноги Ламерта просвистела пуля, порвав униформу, но не добравшись до плоти. Поблизости разорвался ещё снаряд, и юношу отбросило на спину. Крис, отстреливающийся рядом, помог ему встать.
– Аккуратнее, Ламерт!
Он в очередной раз выглянул из укрытия, сделал несколько выстрелов – и длинная очередь почти разорвала его на части. То, что осталось от Криса, рухнуло рядом с Ламертом, немного обдав его каплями крови. Для молодого гвардейца словно застыло время; он не верил собственным глазам. Нет, Крис, верный старый друг, всегда ворчливый, мрачно, но остро шутивший… Окровавленная голова его была повернута набок, за что Ламерт был почти готов благодарить Императора. Юноша подполз поближе.
– Крис, нет… ты же не…
Вся грудная клетка превратилась в красное решето, внутренние органы явно разорваны.
Кто-то тронул Ламерта за плечо.
– Он мёртв, идиот! Вставай, в бой, сейчас же! – лицо сержанта Дроммона замаячило перед ним. – Или мы все скоро присоединимся к нему! Ну же!..
В окоп запрыгнуло несколько противников. Сержант вскинул лазвинтовку, успел убить одного. Пребывающий в прострации Ламерт мешался под его ногами. Следующий еретик оказался вооружен коротким мечом. Будто не замечая Ламерта, он попытался ударить Дроммона, но тот каким-то чудом отвёл клинок врага подствольным штыком. За спиной облачённое в чёрное воина появился другой. Сержант отчаянно отбивался винтовкой, но долго так ему было не продержаться.
Почти пропустив удар, офицер рухнул на колено, когда сзади один из врагов рухнул замертво. Второй повернулся, но не успел ничего сделать, и длинный нож вошёл глубоко ему в горло.
– Это вам за Криса, твари!.. – Ламерт тяжело дышал, лицо его исказил отчаянный, слепой гнев.
– Сзади, парень!
Юноша быстро пригнулся, услышал, как сзади падает ещё одно тело. Спрятав боевой нож, он взял ближайший лазган – выбирать было некогда, да и мертвым сослуживцам оружие было явно ни к чему, а вот ещё живым оно могло пригодиться.
Траншею заполоняли всё новые враги. Ламерт увидел, как на Дециуса насели сразу двое. Один из них,
– Спасибо, дружище! Вовремя ты…
– Дециус, Крис, он…
– Что? – Дециус чуть повысил голос.
– Ложитесь, идиоты!!
Все рядовые, услышавшие приказ, тут же его исполнили. Над ними проехало сразу три бронетранспортёра, почти один за другим.
– Надо их подбить! Тяжелые и стационарные орудия не справляются! Надо самим, быстрее, хватайте гранаты!
Дроммон первым нашел парочка крак-гранат, другие достали в основном противопехотные.
– Бросайте же, ну!
У Ламерта гранаты не было, так что он прикрывал товарищей. Дециус и еще шесть гвардейцев немного выглянули из траншеи, сделали по одному броску и укрылись. Одна вражеская «Химера» взорвалась, из неё повалил густой дым, у второй выбило гусеницы.
– Отличная работа, бойцы! – Ламерт не заметил, как рядом появился комиссар Иоганн Штросс, немного забрызганный кровью – явно вражеской. – Продолжаем удерживать позиции, любой ценой!
В окоп спрыгнули новые враги. Еретик с дробовиком на глазах у Ламерта убил одного из гвардейцев на месте, почти разорвав на куски, и ранив второго. Комиссар снес ему голову метким выстрелом. Рядом оказался другой предатель, выпад которого Штросс умело парировал. Цепной меч столкнулся с силовой саблей. Комиссар отразил ещё две атаки, после чего закончил короткую дуэль изящным выпадом в горло. Захлёбываясь кровью, еретик в шипастой броне и чёрном шлеме упал к другим телам.
Очень быстро Ламерт понял, что бои в окопах и траншеях происходят иначе, чем ему казалось. В такой тесноте в ход шло всё: ножи, штыки, сабли, мечи, кулаки, даже ногти и зубы. Стрелять было просто невозможно, во всяком случае, из лазгана, так что молодой гвардеец его просто оставил. Рядом с ним бился сержант Дроммон, явно рассудивший так же, так что в его руках был подобранный цепной меч. К ним присоединился незнакомый Ламерту лейтенант.
Один из еретиков повалил его на спину, тяжело дыша и глухо почти рыча. «Совсем не как человек», мимолётно пронеслось в голове гвардейца, прежде чем он вонзил врагу нож прямо в живот. Рычание сменилось глухими булькающими звуками, однако прежде чем упасть замертво, предатель успел полоснуть Ламерта по животу, пробив нагрудный панцирь. Тоненькой струйкой пошла кровь. «Вот и первая моя рана. Император не мог беречь меня вечно». Юноша не знал, сколько уже идёт битва, но казалось, что целую вечность. Руки и ноги его словно налились свинцом, стали чужими, воспринимать происходящее становилось всё тяжелее. Вокруг лишь кровь, дым, огонь и смерть.
В какой-то момент Ламерт опустил взгляд: всю узкую полоску земли в траншее покрывал многослойный ковёр из тел. Гвардейцы и предатели лежали в одной куче; если бы у юноши было чуть больше времени, то он бы разглядел, что за каждого убитого защитника Атоллы враг платил по три, а то и четыре жизни. Однако даже Ламерт видел, что их силы постепенно таяли. Слева от них во вспышке взрыва исчезла ещё одна их «Химера», за её почерневшими, охваченными огнём остовами укрылся «Леман Русс», отчаянно отстреливающийся из всего, что у него было.