Псайкер. Путь изгоя

Клайн Илларио

Вермонт отбил выпад еретика, полоснул саблей рядом с горлом. Закованный в примитивную броню предатель пошатнулся, схватился за рану; комиссар добил его выстрелом в грудь. Рядом появился ещё один, но Вермонт уклонился от удара цепного меча, ушел влево. Не успел отступник сделать ещё хоть что-то, как один из гвардейцев пронзил его в грудь штыком. Комиссар благодарственно кивнул. Краем глаза он увидел, как на позициях справа сражается святой отец Вильгельм.

– Император смотрит на нас со Священного Трона, солдаты! – взревел Вермонт, воздев окровавленную саблю к небу. – Разве мы можем

подвести Его! Ни страха, ни сомнений, ни жалости! Вечный Свет Владыки да придаст нам сил!

Случайный лазерный луч ударил Гелиору прямо в грудь, заставил упасть. Изо рта хлынула густая кровь.

Девушка с трудом перевернулась на живот, попыталась встать. Перед глазами лишь сплошной ковёр из тел, руки тонули в густой, отвратительной кроваво-красной жиже.

– Прошу…пожалуйста…помогите…я… ранена…кто-нибудь…

Ноги запутались в чьих-то скрюченных конечностях. Почему никто не видит? Где Симон? Отвлечён боем?

Гелиора ползла по трупам, чувствуя, как её покидает жизнь. Перед глазами все постепенно меркло. Луч попал глубоко, и, кажется, пробил лёгкие.

– Кто-нибудь…врача…Руксус, помоги, я же…

Она с трудом подняла взгляд и увидела направленное на неё дуло болт-пистолета.

– Тебе уже ничем нельзя помочь, мутант. Рядом нет ни одного лекаря – и тем лучше. Милость Владыки в моих руках, — произнёс Вермонт и в очередной раз нажал на спусковой крючок.

–А ведь и головы не поднять!! – кричал Альберт, хотя даже так Руксус его едва услышал.

Действительно, обстрел не прекращался ни на секунду, а тень от жуткого Рыцаря становилась всё ближе. Землю в траншее начинал покрывать уже второй слой из трупов. Внезапно к ним забежала пара женщин в необычной броне и белыми головными уборами. Руксус уставился на них, пытаясь понять, кто они такие.

– Святые сёстры Госпитальер! – раздался удивлённый возглас лейтенанта Карла. – Вот уже не ожидал вас здесь встретить.

Одна из женщин, покрытая кровью чуть ли не с ног до головы, лишь кивнула и занялась раненными. Один из гвардейцев истошно кричал, держась за страшную рану в животе. Сестра Госпитальер склонилась над ним, что-то негромко произнесла и перерезала горло легким движением руки. На запястье у неё крепился какой-то неизвестный Руксусу механизм, похожий на небольшой цепной меч. Юноша понял, что это какой-то хирургический инструмент… и не только. Даже не будучи врачом, псайкер понимал, что тому бойцу уже не помочь, и сестра лишь облегчила его муки.

Поблизости разорвался целый град снарядов, в траншею посыпались куски окровавленной, снежной земли. Вместе с нею залетел чей-то кусок ещё дымящейся плоти. Кругом раздавались приказы, крики, не прекращался рокот выстрелов и взрывов. Оглянувшись, Руксус словно впервые увидел всех этих людей, этот слой из тел, противно хлюпающий и мешающийся под ногами. Время застыло для него.

Они тоже страдают. Они такие же люди, как и я. Крохотные детальки в огромной машине Империума, которую мы оба смазываем своей кровью и страданиями. Церковь лжёт. Лжёт от начала и до конца. Она завладела

разумом этих несчастных солдат, внушив им презрение к нам. Но здесь и сейчас…они мои братья и сёстры по оружию, и я ни за что не брошу их.

Взгляд юноши изменился. Сотни, тысячи имперских гвардейцев — это сила, с которой нужно считаться, но сейчас он гораздо могущественнее них.

И им нужна его помощь, его сила.

От очередной ударной волны Альберта отбросило на землю. Рядом вместо комиссара Вермонта внезапно оказался Иоганн Штросс. Сёстры Госпитальер куда-то делись, но похоже, были где-то поблизости.

Руксус успокоился, закрыл глаза, сел на землю. Сосредоточься. Это не так сложно. Это ты повелеваешь Силой, а не она тобой. А твари извне – всего лишь рабы Эмпирией. Ты другой. Ты – свободный.

Эта мысль, словно долгожданное лекарство, потекло по его венам, лёгким осенним листочком упало на его душу. Теперь всё будет иначе.

Он представил Имперского Рыцаря, почти до них дошедшего, всех еретиков, наступавших рядом. Их образы чётко замерли в его подсознании, словно марионетки, подвешенные за невидимые нити. Нити, которыми управлял он сам.

Пламя вспыхнуло ровно из ниоткуда, впившись в Рыцаря огромным ярко-оранжевым шипом. Ионный щит его боролся, как мог, но таял буквально на глазах. В конце концов разрушительная стихия добралась до его огромного тела, – и начала распространятся дальше. Рыцарь предателей завыл, словно смертельно раненный зверь, повалился на бок. Жизнь стремительно уходила из него, быстрее, чем плавился металл.

Затем огненная стена вспыхнула чуть ли не на половине всей линии фронта. Слепяще-красный шквал охватил боевые порядки еретиков, смешал их, остановил. Горело всё – техника, броня, земля, оружие, пехота. Стихия не щадила никого. Рёв пламени на какие-то секунды заглушил все прочие звуки боя. Даже лётчики Империалис Аэронавтика с неба увидели, как внезапно возникла огромная огненная буря внизу.

Альберт, поражённый до глубины души, посмотрел на Руксуса, словно на создание из другой вселенной.

– Как… как ты это сделал?.. – у него даже перехватило дыхание.

Руксус с неимоверным усилием, сквозь боль, улыбнулся. Лицо его, без того впалое, с буквально натянутой на череп кожей, казалось ещё более осунувшимся. С висков тёк обильный пот. Юноша попытался встать, но ноги словно било током. Непослушные, одеревеневшие, они иногда непроизвольно дёргались в разные стороны.

– Бесконтактная…пиромантия… – выдавил из себя Руксус, с трудом дыша. – Считается…высшей формой этой… Дисциплины.

Альберт склонился над братом, не зная, чем может помочь.

– Тише, тише. Побереги дыхание. Ты молодец, Руксус, хоть и потратил слишком много сил. Давай я хотя разум твой в порядок приведу.

Прежде чем забыться, юноша мельком увидел вперенные в него взгляды солдат. Во многих читался страх, отторжение, но было немало тех, кто смотрел с облегчением и благодарностью.

«Это – лишь начало», подумал Руксус, почувствовав лёгкий ментальный укол. Альберт принялся отгонять от его рассудка тварей Имматериума, когда в небе раздался свист бомбы.