Псайкер. Путь изгоя

Клайн Илларио

–Я предлагаю пытаться выживать в этих рамках, а не преодолевать их, Руксус.

–О, вот как. Ну извини, извини.

Горацио поднял заплаканные глаза и внезапно улыбнулся.

–Вы так забавно спорите, ребята.

–Да уж, стараемся, – фыркнул Руксус и, всё же не удержавшись, тоже улыбнулся. – Понимаю, это сейчас прозвучит странно, Горацио, но почаще думай о прошлом, о той жизни, что у тебя была, о людях, оставленных в ней. Лично мне это иногда помогает, придаёт сил. Я вспоминаю о том, что меня не всегда считали презренным мутантом.

Сатураса

не было дома уже почти пять лет. Впрочем, мог ли он считать это место домом? Наверное, да, ведь здесь он вырос, научился всему, что сейчас знает, познакомился с теми, с кем проливает кровь и поныне. В этих же стенах он перестал быть обычным человеком.

Его громоздкие, но ловкие шаги эхом раздавались по огромному сводчатому коридору. За каждом его движением будто следили мраморные статуи героев и магистров Ордена, стоявших на одинаковом расстоянии друг от друга вдоль всего пути. С потолка свисали знамёна самых разных цветов. Некоторые из них Сатурас видел впервые. Да, его действительно долго не было в крепости-монастыре Ордена.

Ворота охранял идеальный строй из десяти слуг с огромными глефами наготове. Несмотря на статус обычных людей, они не дрогнули приближении внушительных, рослых фигур в тёмно-серой броне. Так как Сатурас был без шлема, его мгновенно узнали, но он первым взял слово:

–Господин Магистр Аралех?

–Ждёт вас, капитан Сатурас.

Космодесантник едва заметно кивнул, прошёл сквозь строй, легким движением руки распахнул монументальные ворота из тёмной бронзы. За ним проследовали трое его спутников.

В обширной зале Магистра было чуть светлее, чем в коридоре, мраморные изваяния стояли кругом, словно обрекая на суд всякого, кто входил внутрь. Чуть поодаль виднелись когитаторы, за которым трудились слуги.

Аралех сидел в глубине своего кресла-трона, суровый, молчаливый и собранный, мало чем отличаясь от статуй своих предшественников. Возле левого виска магистра виднелся тёмно-зеленый штифт, но все в Ордене знали, что скоро там появится второй такой же. Достаточно почтенный возраст ничуть не сказался на облике этого могучего воина: лицо вполне может принадлежать тридцатилетнему мужчине, гладкое выбритое, с серыми, непроницаемыми глазами. Густые, но короткие темные волосы зачёсаны назад, у левой ноги покоится огромный силовой молот, который словно ждал часа снова броситься в славный бой.

Сатурас вышел в центр залы, преклонил колено. Его спутники сделали то же самое. В этом на первый взгляд простом жесте читалось бесконечное уважение.

–Господин Магистр.

–Капитан. – Аралех несколько секунд будто разглядывал его, после чего властно приказал: – Встань, один из моих верных капитанов. Остальные тоже.

Сатурас встал, застыв в почтительном ожидании права говорить. Магистр тем временем не спешил, разглядывая тех, с кем пришел капитан его третьей Роты.

–Что здесь делает Анаис, капитан? Не то чтобы я не рад видеть тебя живым и здоровым, мой боевой брат, – космодесантник за спиной Сатураса уважительно кивнул, – но в случае остальных я еще могу понять, зачем они пришли ко мне в столь мрачный час.

–Боевой брат Анаис видел, как всё произошло, великий Магистр. Он здесь в качестве свидетеля,

если так можно сказать.

Аралех сухо кивнул – почти так же, как Сатурас пару минут назад. Многие Астартес скупы на эмоции.

Магистр на мгновение перевёл взгляд в сторону. Сержант следует неслышимой тенью за своим капитаном, это понятно, а вот у гостя по правую руку от Сатуруса и вовсе свои привилегии.

–Разумеется, я ознакомился со сводками, но теперь хочу всё услышать от вас, – приступил к делу Магистр.

Сатурас готовился к этому разговору всю дорогу до крепости-монастыря, но всё равно ощутил горечь на языке и что-то, похожее на волнение.

–Мы сами знаем далеко не всё, господин, – он сделал шаг вперёд.

–А что боевой брат Анаис? Что видел он?

–Немногое. Брат, – он повернулся, кивком указал на Аралеха.

Анаис, рядовой боевой брат Ордена, встал бок о бок со своим капитаном и негромко произнес:

–Там была бойня, сир. Когда наш отряд приблизился к городку, он уже превратился в руины. Бункер, в котором укрывались гражданские, выглядел так, словно его взорвали изнутри.

–Со всеми внутри? – спокойно уточнил магистр.

–Да. Кругом лежали тела…множество тел. Но не только простых людей, к нашему удивлению. Там же мы нашли с десяток наших боевых братьев.

–Что произошло дальше, брат Анаис? Расскажи обо всём, что видел и слышал, ничего не утаивая.

–Слушаюсь, господин. Отойдя от первого шока, мы начали разбираться, что же произошло. Нас было немного, всего семеро. Так как брат Остагон погиб, было решено, чтонашим отделением командую я. Мы быстро начали поиски возможных выживших, но вскоре поняли, что это бессмысленно. В руинах городка висела невыносимая тишина, сир. Места, в которых есть хоть какая-то жизнь, не оглушают таким отсутствием звуков, скорее наоборот. Такое неестественное безмолвие может висеть только в проклятых местах, там, где свершилось нечто действительно ужасное.

–Хватит рассказывать господину Магистру о суевериях, брат, – суровым тоном вмешался Сатурас.

–Это и не глупые суеверия. Вы сами были там, капитан, только несколько позже, вы видели это место.

Перед глазами Сатураса предстала желтоватая земля, местами чёрная от копоти, вся усеянная трупами. Простые люди лежали сплошной грудой, и он даже не пытался считать их, но даже по самым скромным прикидкам их было около трёх сотен. Триста тел женщин, детей, стариков, немощных и больных, обезображенных до неузнаваемости. Строго говоря, это были даже не тела, а разорванные в клочья куски мяса.

И звенящая, давящая на развитый слух Астартес тишина. Клубы дыма, медленно поднимающиеся вдаль и застывший, невыносимый смрад пролитых рек крови.

Подобные картины врезаются в сознание даже Ангелов Императора, но Сатурас всё равно не желал и слушать о каких-либо проклятьях. Отрицательно покачав головой, он повернулся обратно к Магистру.

–Продолжай, брат Анаис.

–Далее нами были приняты попытки воспроизвести картину произошедшего, но это оказалось весьма непросто: мы не понимали, кто мог убить столько наших боевых братьев. Тогда я повелел снять шлем с одного из них, дабы прослушать записи вокс-переговоров.