Псайкер. Путь изгоя

Клайн Илларио

–Каме обычно очень серьёзный, сосредоточенный, ответственный, – решила она всё же объяснить, – недаром он был лучшим учеником школы до твоего прихода, Руксус. Ты очень быстро затмил его.

–Глупости. Он куда талантливее меня, но ты права – сегодня с ним действительно что-то не так.

–Неужели вы опять что-то не поделили?

–Вовсе нет. Я бы сказал обратное: мы даже встали на путь примирения, наконец-то. Так что дело тут явно в другом.

Он в волнении прикусил нижнюю губу, задумавшись. Последние месяца два даже некоторые преподаватели вели себя странно, как например Кайлус,

который иногда смотрел на него так, словно очень хотел что-то сказать, но каждый раз сдерживался. Руксус не придавал этому большое значение, хотя похоже, всё же стоило. Тут он понял, что руководство школы и Каме знают что-то, чего не знают они.

–Может, ему что-то приснилось…ну такое, особенное,– предположил Альберт. – Нас ведь часто посещают такие сны. – Он посмотрел на Руксуса, и тому внезапно стало не по себе. «Альберт всё понимает насчёт меня».

–Кто знает, – Руксус демонстративно пожал плечами. – Может, ты и прав, но не сомневаюсь, что скоро мы сами всё узнаем.

Интеллект и интуиция Руксуса не подвели его и на этот раз: поздним вечером, когда яркое сионское солнце уже скрылось за горизонтом, в коридоре послышался уже такой знакомый, едва слышный скрип колёс. Ребята, до этого замершие в тревожном ожидании, оживились, едва не бросившись на встречу, но Руксус остановил общий порыв одним властным движением. Неужели я действительно могу быть лидером, успел рассеянно подумать он.

Дверь тихонько скрипнула, и на пороге появился их долгожданный друг и брат. Его коляску, к всеобщему удивлению, катила Ронна. Лицо наставницы искажала непередаваемая скорбь; она едва не плакала.

–Привет, Руксус, ребята, – Каме виновато улыбнулся. – А я вот всё же…решил… решил приехать… – слова застревали у него в горле.

Руксус, отказывающийся верить в то, что видит, неестественными движениями, словно кукла, подняла с кровати, приблизился, без сил рухнул на колени. Альберт смотрел с широко раскрытыми глазами, Марианна зажала рот, – слёзы тронули её глаза, – а Горацио ничего толком не понимал, но прекрасно чувствуя общее настроение, сжался, словно пружина.

На Каме сидела униформа астропатов, а глаза, раньше имевшие цвет небесной синевы, затянула белая, словно ранний снег, белена. Он улыбался куда-то мимо них, и даже руки его будто утратили свою силу так же, как и ноги.

Руксус взял его холодную ладонь в свою, даже не пытаясь скрыть или убрать слёзы.

–Брат…что же они сделали с тобой? – раздался шёпот.

–Я не хотел таких же проводов, как у Леора, но посчитал, что попрощаться…попрощаться всё же стоит. В конце концов, мы не один год были вместе.

Руксус покачал головой.

–П-попрощаться?.. А куда ты собрался?..

–Я теперь санкционированный астропат на службе у Империума, успешно прошедший священный ритуал Связывания Душ,– Каме придал своему голосу столько твёрдости, сколько смог. – Сам как думаешь, брат?

Руксус явно даже не мог о чем-либо думать на данный момент, – вместо этого он снова покачал головой, попытался поймать взгляд друга, но тот неестественно застыл, смотря ровно в одну точку, куда-то мимо всех.

–Не буду скрывать, – продолжил юный астропат, – мне просто не хватило

смелости признаться вам, но повторюсь: я и не хотел никаких проводов. Я пришёл лишь…попрощаться. Ребята, подойдите, пожалуйста.

Альберт подошел первым. Услышав его дыхание, Каме неловко вцепился ему в кисть.

–Да, узнаю это вечно теплую ладонь… Альберт, извини, если я порой был с тобой слишком строг. Ты способный парень, который может добиться многого, если будет увереннее в себе.

Альберт сумел только промычать в ответ что-то невнятное: всё его внимание приковал пустой, будто лишенный самого смысла взгляд Каме. Юноша словно пытался увидеть какую-то великую, сокровенную тайну в той точке, где застыл его навсегда лишенный зрения взор.

Следующими приблизились Горацио и Марианна. Девочка-подросток тихо шмыгала носом, глаза её слезились, но она не плакала. Не дала волю чувствам.

–А, Марианна, – слепой астропат печально улыбнулся ещё шире, – с тобой мы пробыли в этой школе дольше всех. Пусть мы возможно никогда больше не увидимся… и какая бы судьба нас не ждала – ты всегда будешь для меня родной сестрой. – Он нежно погладил её по руке.

–Береги себя, Каме. Ты умный и талантливый парень… думаю, тебя ждёт хорошая служба. Ты вряд ли пропадёшь.

–Кто знает, Марианна, но спасибо за твою веру в меня. – Каме впервые за весь момент прощания неловко огляделся, будто пытаясь сквозь непреодолимую пелену увидеть своих братьев и сестёр. – Спасибо вам за всё. Куда бы меня ни занесла судьба, я всегда буду помнить о вас, и смею надеяться, что вы тоже не быстро меня забудете. Держитесь друг друга, и тогда наше бремя не покажется вам столь тяжким. Руксус, – юный астропат повернул голову туда, где на его памяти должен быть его друг. – Прости меня за всё, брат. В последнее время мы не ладили с тобой, но теперь, когда настало нам время прощаться, я понимаю, какими глупыми мы были. Наше с тобой время ушло, моменты упущены… Как глупо. Но сделанного не воротишь. В любом случае я рад, что знал тебя.

–Каме, брат…– приподнялся Руксус, немного придя в себя, но его одернула наставница Ронна, застывшая у дверей с едва заметными слезами в глазах:

– Время поджимает, Каме. Простите, ребята, но он теперь принадлежит Империуму Человечества, а не вам. Долг зовёт.

–Я понимаю, учитель, – твёрдо произнёс астропат, – дайте нам ещё минутку, сделайте милость. В конце концов, это скорее всего наша последняя встреча.

Наставница кивнула. Внутренние разногласия без труда читались на её молодом, скромном лице.

Каме распростёр руки, открываясь для объятий. Разумеется, все сразу не поместились между его худых рук, так что Руксусу сначала пришлось постоять чуть поодаль. Когда Горацио отошёл в сторону, уступая место, Руксус крепко обнял брата.

–Пожалуйста, будь осторожен, – прошептал он на ухо, – мы не можем знать наверняка, но чем судьба не шутит…Может, ещё свидимся. Только выживи, Каме.

В ответ раздалась горькая усмешка.

–Астропаты не сражаются на передовой, хотя и наша служба не лишена риска. Я постараюсь, брат, хоть и ничего не могу обещать. Береги остальных – и прощай. Уверен, ты станешь отличным санкционированным псайкером.