Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны
Шрифт:
«Во второй половине мая мы получили директиву, в которой предписывалось принять из Северо-Кавказского военного округа и разместить в лагерях управление 34-го стрелкового корпуса с корпусными частями, четыре стрелковые и одну горнострелковую дивизии… В первых числах июня мы узнали, что сформировано управление 19-й армии. Разместится оно в Черкассах. В новую армию войдут все пять дивизий 34-го стрелкового корпуса и три дивизии 25-го стрелкового корпуса Северо-Кавказского военного округа» (Баграмян И. Х. Мои воспоминания. С. 193–194).
Но откуда же я все-таки узнал о 19-й армии? Из мемуаров Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления». В них
В своей книге Жуков называет пост Баграмяна, «тогда полковника, начальника оперативного отдела Киевского особого военного округа». Не Одесского!
Жуков пишет и о причинах появления 19-й армии в Киевском особом военном округе:
«В течение всего марта и апреля 1941 года в Генеральном штабе шла усиленная работа по уточнению плана прикрытия западных границ и мобилизационного плана на случай войны. Уточняя план прикрытия, мы докладывали И. В. Сталину о том, что, по расчетам, наличных войск Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов будет недостаточно для отражения удара немецких войск. Необходимо срочно отмобилизовать несколько армий за счет войск внутренних округов и на всякий случай в начале мая передвинуть их на территорию Прибалтики, Белоруссии и Украины…
13 мая Генеральный штаб дал директиву выдвигать войска на запад из внутренних округов. С Урала шла в район Великих Лук 22-я армия… из Северо-Кавказского округа в район Белой Церкви — 19-я армия…»
Белая Церковь, как мы помним, а также Черкассы, где было управление 19-й армии, — это середина Украины, подступы к Киеву.
А не румынская граница.
Но для Суворова-Резуна это без разницы:
«Историки-коммунисты могут высказать смелое предположение, не обороны ли ради выдвигалась к границам 19-я армия генерал-лейтенанта И. С. Конева и входящий в ее состав 34-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта Хмельницкого?»
Да, могут задать этот вопрос — смелый вопрос, даже дерзкий — коммунисты-историки. Но Суворов-Резун тут же срезает их убийственным доводом:
«34-й стрелковый корпус необычен и по величине, и по составу: помимо стрелковых, он имеет горнострелковую дивизию…
Отметем сомнения: нет, не ради обороны, и контрудары не замышлялись. Зачем в обороне горнострелковые дивизии? Горы только по ту сторону границы — в Румынии».
Все же жаль, что Суворов-Резун не читал Жукова. Повторим для него слова прославленного полководца: «С Урала шла в район Великих Лук 22-я армия… из Северо-Кавказского округа в район Белой Церкви — 19-я армия…»
Кавказ — это горы. Не река, не озеро, а горы. И горы высокие.
Во время советско-финской войны французы готовились к операции «Баку» по захвату русской нефти. С окончанием советско-финской войны они угомонились не сразу.
«В связи с окончанием советско-финской войны и угрозой англо-французского нападения на СССР в Закавказье нарком обороны 4 апреля направил в ЦК ВКП(б) доклад, в котором предлагал усилить состав войск СКВО, ЗакВО, КОВО и ОдВО. Предполагалось отправить в СКВО управления 34-го и 47-го стрелковых корпусов, 8-ю, 100-ю и 164-ю дивизии, что довело бы состава войск округа до 10 стрелковых дивизий» (Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. С. 339).
Потому-то и появились горнострелковые дивизии.
«Кстати,
Суворов-Резун и здесь не знает фактов. В составе 19-й армии 34-й корпус Р. П. Хмельницкого был переброшен в Белоруссию и воевал там.
«После ожесточенных боев за Витебск 19-я армия отошла на переформирование. Ее 34-й стрелковый корпус генерал-майора Р. П. Хмельницкого в составе 127-й и 158-й стрелковых дивизий 18 июля вошел в подчинение 16-й армии… Дивизии были весьма малочисленны, весь корпус имел не более 1400 человек» (Сквозь огненные вихри. М., 1987. С. 30).
Фактически корпус погиб, поскольку был брошен навстречу 3-й танковой группе немцев. Хмельницкий перестал быть командиром корпуса 9 июля — в день расформирования корпуса.
Но читаем Суворова-Резуна дальше. Из всего своего вопиющего незнания он делает бредовый вывод:
«Коммунисты больше не могут отрицать того, что Сталин готовил захват Европы».
Ясно, не могут. Правда мы не коммунисты, коммунист — В. Б. Резун. Не может он, принципиальный партиец, чекист с горячечной головой и холодным сердцем, верный воинской присяге советский офицер, отрицать, что Сталин готовил захват Европы.
«Но, возражают они, Сталин готовил удар на 1942 год».
Коммунист Резун возражает себе же, утверждая, что удар готовился в 1942 году. Ну, что ж, у них, коммунистов, провозглашена свобода дискуссий, демократический централизм, широкое обсуждение в первичных организациях и все такое. Это мы, беспартийные, не имели при коммунистах права на собственное мнение.
«Не согласимся с коммунистами: если готовился удар на 1942 год, то Хмельницкий провел бы лето и осень 1941 года на курортах Кавказа и Крыма…»
Возражает-то коммунисту В. Б. Резуну перебежчик В. Суворов. Этакое раздвоение личности. Оставим Суворова-Резуна спорить с самим собой. Больных не надо беспокоить.
Глава 23 называется «Жуковская команда». В ней Суворов-Резун вовсю ругает Жукова: «Жуков не был мелочным. Он не любил наказаний типа выговор или строгий выговор. Жуковское наказание: расстрел-Генерал-майор П. Г. Григоренко описал один случай из многих. Вместе с Жуковым из Москвы прибыла группа слушателей военной академий — офицерский резерв. Жуков снимал тех, кто, по его мнению, не соответствовал занимаемой должности, расстреливал и заменял офицерами из резерва. Ситуация: отстранен командир стрелкового полка, из резерва Жуков вызывает молодого офицера, приказывает ехать в полк и принять его под командование. Вечер. Степь на сотни километров. Все радиостанции по приказу Жукова молчат. В степи ни звука, ни огонька — маскировка. Ориентиров никаких. Пала ночь. Всю ночь офицер рыскал по степи, искал полк. Если кого встретишь в темноте, то на вопрос не ответит, никому не положено знать лишнего, а если кто и знает, проявит бдительность: болтни слово — расстреляют. До утра офицер так и не нашел свой полк. А утром Жуков нашел на полк следующего кандидата. А тому, кто полк найти не сумел — расстрел».