Псевдоним(б). В поисках Шекспира
Шрифт:
Она представляла собой длинный широкий коридор на последнем этаже, соединявший два крыла дома. С обеих сторон галерея была застеклена. Хозяин устраивал в ней тренировки по фехтованию на рапирах, а когда собирались гости, там проводились маскарады и устраивались танцы. В этой же галерее сэр Уолтер со своими друзьями играл в теннис. Уилл с любопытством рассматривал круглые деревянные приспособления для этой игры, внутри которых были натянуты то ли нитки, то ли жилы и которые назывались ракетками. Кит объяснил, что для этой игры поперек галереи натягивалась невысокая сеть, которая болталась тут же на стене. Играющие перекидывали мячи через эту сетку.
– Весьма благородное занятие для современных людей, и очень полезное для здоровья, – сказал Кит. –
Потолок галереи был украшен мозаикой, а стены обиты резными панелями из дорогих пород дерева. Окна были застеклены, а в некоторых из них стояли цветные витражи. С одной стороны они выходили в прекрасный сад, а с другой – на собор Святого Павла, за которым живописно раскинулась Темза. По стенам между окон были развешены морские карты, маски, головные уборы из перьев, подзорные трубы, флаги, картины и бесконечное количество шпаг, сабель, рапир, мечей, палашей, пистолетов, ножей и дорогих доспехов.
Кабинет хозяина тоже был необычным. Огромный стол, заваленный старинными фолиантами, рукописями и бумагами, заставленный блестящими приборами и стеклянными колбочками. По стенам полки с таким количеством книг, какого Уилл не то что не видел, но даже представить себе не мог. В углу стоял самый настоящий человеческий скелет, на череп которого была надета треуголка. Рядом висела клетка с большой заморской разноцветной птицей размером с галку. Птица ожесточенно грызла прутья своей темницы огромным клювом, пытаясь вырваться, и недовольно орала громким хриплым голосом.
В другом углу стоял огромный шар, на который были наклеены карты. Шар охраняли еще одни рыцарские доспехи в полный рост. По стенам здесь тоже было развешено немало картин.
Густые клубы табачного дыма наполняли комнату необычным ароматом, и среди этого тумана едва угадывались фигуры собравшихся. Всего в кабинете было человек пять-шесть.
На Уилла с Китом никто не обратил внимания, только сидевший за столом, видимо хозяин, прервался на секунду, приветственно кивнул и показал рукой на небольшой столик, заставленный бутылками и чашами для вина. Сэр Уолтер читал стихи.
Что наша жизнь? Плохая пьеса,В которой выпало играть.Сперва костюмы подобрать,Во чреве матери одеться.Десяток реплик, мизансцен,Два-три удачных монолога…Кто доживет до эпилога,Тому не весело совсем.Остатки славы и стыдаУкрыло занавеса бремя…Мы поиграть пришли на время.Мы умираем навсегда. [28]28
Перевод Якова Фельдмана.
Все собравшиеся зааплодировали.
– Правильно, Уолтер, нет никакой загробной жизни, которую обещают нам попы. Всё, что есть на этой земле, мы попробуем…
– А попробовать хотелось бы побольше, да, Кит? Ты привез с собой из Голландии симпатичного мальчика? Сейчас это модно! Говорят, в свое время де Вер притащил с собой из Италии молоденького
– Наверное, дуэтом исполняли неаполитанские песни, – закончил Марло, и все собравшиеся дружно расхохотались.
Марло подошел к столику, закурил длинную трубку, глубоко затянулся и выпустил большой клуб дыма.
– Не хочешь, Уилл? – предложил он.
– Я не пробовал.
– Правда? Ты отстал от жизни. Да ведь сейчас по всему Лондону есть курительные магазины.
– А когда сэр Уолтер презентовал королеве табак, она сказала ему: «Я видела многих мужчин, обративших свое золото в дым, но вы первый, кто обратил дым в золото».
– Точно! И милостиво даровала мне монополию на продажу табака! Да здравствует королева!
В ответ раздалось дружное: «Да здравствует королева!»
Он передал трубку Уильяму. Тот сделал глубокий вдох и поперхнулся. Все снова рассмеялись.
– Не так глубоко, а то с непривычки свербит в горле. Только идиоты да молоденькие мальчики не пробовали табак.
– Ты поосторожней с мальчиками, Кит. Архиепископ и так на тебя зуб точит, – предостерег его Уолтер Рейли.
– Пускай точит – быстрее сломается его гнилой зуб, – задорно отвечал Марло и вдруг разразился громкой песней, которую все собравшиеся дружно подхватили.
Сия индийская траваЦвела, пока была жива;Вчера ты жил, а завтра сгнил.Кури табак и думай.Взирай на дым, идущий ввысь,И тщетности земной дивись;Мир с красотой – лишь дым пустой.Кури табак и думай.Когда же трубка изнутриЧерна содеется, смотри:Так в душах всех копится грех.Кури табак и думай.Когда же злак сгорит дотла,Останется одна зола.Что наша плоть? Золы щепоть.Кури табак и думай. [29]29
Перевод неизвестного автора.
Потом Томас Харриот рассказывал удивительные вещи о том, что на небе нет никакого Бога, а есть только планеты и солнце. В подтверждение его слов все пошли в галерею, где сэр Уолтер достал телескоп – огромную подзорную трубу, – в который все стали разглядывать звезды и луну, благо погода была безоблачная. На луне Уилл своими глазами увидел горы и узнал, что там тоже живут люди. Потом Марло ругал Священное Писание: мол, это все сказки для маленьких детей и дураков, что никакого непорочного зачатия не бывает, а залететь жена без мужа может только от соседа. Потом он тоже читал стихи. Следом за ним эстафету перехватил сэр Уолтер, а потом постоянно кашлявший Роберт Грин. Шакспер потерял нить разговора и счет времени. Все много пили и курили, так что у Уилла голова пошла кругом. А потом, уже глубокой ночью, Марло с Джорджем Чепмэном собрались в трактир к девицам.