Пси-фактор
Шрифт:
Глобальное потепление, повышение среднестатистической суточной температуры, поломка пятого блока, в процессе ремонта которого была потеряна вторая по счету ремонтная бригада.
Эти мысли доносились от каждого проходящего мимо. От каждого стоящего на страже. Казалось, они стали его собственными. Генерируемые не чьим-то, а его, Тариса, мозгом.
Семейный портрет на стене больше не привлекал внимания. Трогать документы не было интереса.
Тарис блуждал и изучал помещения, толком ни к чему не прикасаясь, предоставленный сам себе.
Вот так, гуляя по личным покоям Фердинанда, а после и по всему этажу,
Потому Тарис Лаен больше не выходил. Спокойно шел галереями и техническими отделами, считывая каждого и ожидая, когда же наконец его остановят.
Реакции не было, о нем даже не думали, провожая взглядами и размышляя над личными задачами и проблемами. Оттого начало казаться, что он даже не человек, а просто тень, которую не замечают.
Нана нашлась двумя этажами ниже, в соседнем крыле. Одиноко шла по коридору ни на что не обращая внимания. Мысли у нее были престранные и тяжелые. Все о городах, погоде и превратностях мира сего. Тарис, не раздумывая, пошел за ней следом и, так же не мешкая, ступил в ее комнату. Застыл у двери, рассматривая гротескную обстановку. Нана Вагнер все еще не замечала его, стоя спиной. Разулась, а после начала обнажаться. Яркие рыжие волосы мягкими волнами заструились по ее плечам, острыми завитками коснулись мягких бедер. Без стеснения она прошла в глубь комнаты и распахнула шкаф. Вытащила полупрозрачную сорочку и скептически ее осмотрела, бросила внутрь шкафа, потянула следующую, плотную, ситцевую. Взгляд Тариса блуждал по ее обнаженному телу ровно до того момента, пока не зацепился за имплант в основании черепа. Распущенные волосы почти полностью скрывали его серую пластину, делали незаметным гладкий край разъема. Лаен некоторое время смотрел на этот разъем, пытаясь осознать и принять его наличие, а потом решительно пересек комнату и потянул с кровати одеяло. Набросил на ее плечи.
— Я помогу тебе одеться… Где белье? Я смогу увести тебя километра на два. А дальше тебя встретит Ганн Вагнер…
— Не стоит, — привычный мягкий голос прозвучал отрешенно и ломано. — Задача — отход ко сну, время исполнения — одна минута, — ни капли не смутилась Нана. Одеяло начало сползать с ее плеч, и Тарис поспешил его удержать. Нана словно очнулась, ухватилась за края ткани и попятилась, взгляд ее забегал. — Вито Лаен, мне нужно время для стабилизации процессов. Необходим сон, покиньте мою комнату.
Тарис раздосадовано поморщился, а после отключил маску.
Нана его не узнала.
— Прости меня, если бы я не напал на того преподавателя, ты бы не попала в эту передрягу… не попала бы в руки к моему брату. Я виноват, — приговаривал Тарис, стараясь не думать о том, что будет делать потом. Ладонью коснулся ее холодных пальцев, цепко сжимающих ткань одеяла, а потом крепко обнял, прижимая ее голову к своей груди. Нана не вырывалась, ей было все равно. Там, внутри нее, несмотря на внешнее безразличие, бушевал целый информационный поток. Сейчас, прикасаясь к ней, он слышал каждую мысль завладевшего ее сознанием Кластера. Чувствовал их жажду к жизни и движению, боль от вечной обездвиженности. Тысячи сознаний. Страх и обреченность. Тело Наны было для них отвлечением,
Не удержавшись, он коснулся губами ее лба. Осторожно провел кончиками пальцев по ее волосам, стараясь не задевать пластину импланта. Нана вздрогнула и резко отшатнулась, отводя взгляд.
— Тип задачи неясен, уточните задание…
— Смотри на меня, — не сдавался Тарис, ловя ладонями ее лицо и проводя пальцами по ее щеке, — смотри, Нана, найди в голове эти воспоминания… Ты… я… прыжок в пропасть. Это никуда не делось… Оно здесь, в нас, между нами…
Она шумно выдохнула и неожиданно ослабла. Взгляд потух. Мерное сердцебиение и абсолютное безразличие искусственного сна. Словно кто-то нажал на тумблер и полностью отключил ее. Тарис подхватил ее и крепко прижал к себе.
— Я украду тебя. Помогу уйти и снова вспомнить себя… Теперь я буду прикрывать, а не ты… Все будет хорошо.
Ответа не была.
Он продержал ее в объятиях четверть часа. Нана спала. А Тарис лежал рядом с ней на кровати, молча рассматривал потоки информации, которые пленили её голову.
Узнавал многое такое, чего не мог знать, да и не хотел…
Очнулся от того, что над ним стояла незнакомая женщина. Ее мысли заставили Тариса смутиться.
— Я тридцать восьмой секретарь его величества императора Сакской империи, — представилась она. — Могу я узнать, что вы здесь делаете, Вито Лаен?
Тарис вздрогнул, осознавая всю щекотливость ситуации. Нана продолжала спать у него на груди, оплетя его ногу своими. Покрывало сбилось, в полной мере демонстрируя ее наготу.
Рыжие волосы разметались по подушке, а на щеках играл лёгкий румянец. Увы, происходящему не было логичного объяснения.
***
Черный голографический квадрат не мог ответить, о чем говорили Мёбиус Такебир и Клэр дэ Руж. Предавали или выполняли свой долг?
Подхватив портсигар и папку с бумагами, которые читал перед вторжением тридцать восьмой, Фердинанд вышел на балюстраду и с унынием вдохнул тяжелый горячий воздух. Слишком неприятный, чтобы им дышать.
Увы, другого воздуха не было, да и в ближайшее время не будет. Упав в плетеное кресло, мужчина взглянул на портсигар, а потом разочаровано спрятал его в карман брюк. Слишком жарко. Нан наверняка сейчас начал бы распинаться о вреде курения. Глупое предположение заставило нахмуриться.
Раскрыв папку с документами, Фердинанд начал читать заново. План восстановления экосистемы требовал утверждения, а смысл написанного ускользал. Собственные мысли, словно дурные, блуждали вокруг убийства Абэ. Перед глазами стояла та схватка и странное алогичное оружие… А еще сбой системы, неправильные подписи и украденные идентификаторы.
Динамический идентификатор. Кажется, так Такебир назвал ту микросхему, изъятую у убийцы Алека Швецова. Нан сказал, что все эти убийства были ради старых идентификаторов личности… А теперь, перед смертью, похоже, решил избавиться от своего паспорта лично. Зачем отдал его дэ Руж? Почему этим занялся Такебир?
Смысл происходящего ускользал. Фердинанд невидящим взглядом смотрел на бумаги и все не мог понять, чем Нан руководствовался на этот раз?
Может, это был приказ Маркуса? Может, Нан переметнулся, как и Клэр? Предательство долгожителей злило… и ранило, совсем чуть-чуть.