Психические войны, или Кто в халате, тот и психиатр

Джонни Псих

Впрочем, Лукавенко – отнюдь не единственный обитатель мутного болота современной беллетристики. Помимо него там водятся ещё «убойные» тётки, да такие, что если верить рекламе на заборах, весь мир замирает, дабы почитать их шедевры. Они подходят к своему делу очень серьёзно, с анальной тщательностью защищая авторским правом не только свои опусы, но даже имена и фамилии своих героев! Однако при всей серьёзности и обстоятельности их законодательно оформленного литературного бизнеса, им никогда не перешагнуть пропасть, отделяющую похабный натурализм от подлинного, глубокого реализма. И их сочинения не только не угрожают существующей системе, но, напротив, укрепляют её, поселяя в сознании

обывателя, не наделённого особо критическим мышлением, уверенность: «Мир так устроен, что в нём даже люди, которых считают самыми близкими, убивают, обманывают и предают. А потому не стоит искать правды, иллюзорной справедливости, а нужно скорее хватать в этой жизни всё, что имеет ценность и плохо лежит, пока это не сделали другие».

Впрочем, романы «криминальных» тёток представляют ещё отнюдь не самое токсичное (по влиянию на читателя) направление современной «художественной» литературы, особенно женской. Джонни вспоминался его второй визит к Леночке домой – тот самый, когда ему хватило ума (из благих побуждений, разумеется!) сообщить ей её диагноз. Тогда его внимание привлекло стоявшее у неё на книжных полках полное собрание сочинений некой Юлии Штыревой. Очевидно, заметив, как Джонни косился на эти книжки, Леночка хладнокровно заметила: «это моя мама читает». Но Джонни тогда уже, вооружённый новыми знаниями о психопатах, во многих случаях мог видеть её ложь насквозь. Естественно, он понимал, что хотя это Леночкина мама приехала в город из мордовской деревни, а Леночка родилась здесь, содержание мерзкого чтива отражало modus operandi скорее дочки, нежели матери – насколько он мог судить, несчастной, порядочной и трудолюбивой женщины, которую судьба неизвестно за какие грехи прокляла, «наградив» таким ребёнком.

Как Джонни на тот момент уже знал из случайным образом увиденных в интернете отзывов, главная героиня романов (вероятно, автобиографических?) этой Юлии Штыревой – юная провинциалка, приехавшая покорять Москву. Основные орудия, используемые этой особой при штурме славного города – её собственные рот и промежность, которыми она ловко воздействует на мужское достоинство солидных мужчин, словно пытающихся доказать (в первую очередь самим себе?), что они ещё способны не только деньги грести. Ну а потом её главного «папика» грохнули. Впрочем, учитывая, как в этой стране обычно богатеют, это событие удивляет только тем, что оно не произошло раньше. Однако бойкая девица не растерялась, и не только смогла уйти от преследовавших её киллеров (ну мужика убили – понятно, а подстилка-то его кому мешала?! если только, может, как свидетельница), но и проложила себе (всё теми же интимными местами, разумеется) путь к богатству и независимости.

Джонни, впрочем, больше всего поразил даже не такой поворот в судьбе, по сути, облигатного паразита. Скорее, он нашёл очень символическим, что героиня, подобно самой писательнице, обретает самостоятельность, выучившись на юриста и психолога. Джонни прекрасно понимал: на самом деле, худшие шлюхи в этой жизни – вовсе не несчастные создания, стоящие вдоль магистралей на выезде из города, но юристы и психолухи, внушающие людям, которых постоянно на*бывают, что это делается вполне обоснованно с точки зрения :

1. закона

2. житейским понятий.

Именно юристы и психолухи были, таким образом, худшими врагами Джонни в битве за справедливость, чем те же психопаты.

Снова вдохновив, или, точнее, накрутив себя такими мыслями, Джонни продолжил искать места, где можно разместить свои статьи. Однако на первом же ресурсе психологической направленности его ждало серьёзное разочарование. Ему сразу написали, что он не знает, кто такие психопаты. Мол, они

бывают разных типов. После чего комментарии стали ещё менее приятными, типа: «а какое у Вас образование?»

Джонни понял, о чём они говорили. По старой отечественной терминологии психопатами называли людей с различными расстройствами личности. И он уже собрался объяснить, что имеет в виду тех, кого в русскоязычной литературе называют «антисоциальными психопатами»... Однако к тому времени под статьёй Джонни наставили уже столько минусов, что дальнейшая публикация его материалов там стала невозможна. И он уже не видел ни смысла, ни перспективы стараться поднять себе рейтинг попытками объяснения.

Получалось, единственной надеждой Джонни оставался его собственный сайт, на котором никто ему не мог поставить минус. Однако, во-первых, туда по-прежнему почти никто не ходил, а во-вторых, практически отсутствовала обратная связь с читателями. За всё время ему написали всего две женщины, и от их посланий Джонни был, мягко говоря, не в восторге.

Первая из них оказалась (как Джонни удалось выяснить по её почтовому адресу с помощью поисковика) 33-летней жительницей Украины по имени Евгения. Писала она много, однако сухой остаток её посланий к Джонни фактически сводился к следующему:

– Вы это о себе написали;

– Главное действующее лицо истории про Леночку (имелась в виду при этом не героиня, естественно, а Джонни, который якобы «написал о себе») вовсе не «невротик», как он пытается себя представить, а «шизоид».

Джонни такие утверждения, конечно же, не понравились, и ему сразу захотелось послать свою корреспондентку на х**, так как желания обсуждать с ней «про себя написали» у него не было совершенно, а версию про «шизоида» и подавно! Однако любопытство заставило его сдержаться и поинтересоваться у неё, чем же он заслужил звание шизоида?

Евгения ответила, что его герой совершенно не умеет общаться с людьми, а из переписки с автором складывается ощущение, что на самом деле всё ещё куда более запущено, чем это видно из истории про Леночку.

Естественно, когда Джонни прочитал такое заявление виртуальной собеседницы, у него перехватило дух, и возникло сильное желание теперь уже точно послать её на х**. Однако от написания ей прощального ругательного послания Джонни неожиданно остановила странная мысль. Пусть это и не могло у него получиться очень достоверно, но он попытался посмотреть на ситуацию глазами этого человека –одинокой безработной женщины 30 с хвостиком лет, страдающей от депрессии, которую недавно бросил психопат, использовавший её по полной программе, как они поступают со многими.

Раньше у Евгении была компания, круг общения хотя бы в терапевтической группе, которую она посещала. Однако с потерей работы ей было сложно найти даже несчастные 700 гривен в месяц, чтобы продолжить туда ходить. Джонни же был для неё шансом расширить свои контакты, пусть и виртуальные. Ей наверняка было очень важно, чтобы к ней относились по-человечески и уважали её. А потому она была готова общаться «не на равных» только с начальником, либо со специалистом в области психического здоровья. А поскольку Джонни точно не был начальников, да и со вторым пунктом, судя по всему, у него были явные проблемы, Евгении было важно, чтобы Джонни признал, что он тоже больной. Проникшись мыслями этой женщины... по крайней мере, в таком виде, как он их сам для себя придумал, Джонни не стал на неё ругаться. Однако поскольку занимать в разговоре с ней позицию больного он также не собирался, т.к. не считал удобной в данной ситуации, поскольку непременно хотел выглядеть в глазах собеседника авторитетом, Джонни просто прекратил эту переписку.