Психологи тоже шутят

Юревич Андрей Владиславович

Следующий тип — преподавателъ-панибрат (ППн) — всячески ищет способы сближения со студентами. Чаще всего он использует для этого совместные выпивки (и поощряет соответствующее поведение студентов), но практикует и другие формы близких контактов с ними. Одеваться он может не совсем так, как студенты, в некоторых случаях может даже надеть галстук, но их сленг явно предпочитает научным терминам. Двойки и тройки не ставит вообще, ибо это несовместимо с репутацией Своего Парня, к которой он стремится. Но, вынужденный лавировать между студентами и деканатом, где сплошь отличные оценки вызывают подозрения, за абсолютно идеальный ответ может поставить четверку — просто для того, чтобы разбавить однообразную массу

пятерок.

Наибольшей симпатией студентов, как правило, пользуется преподаватель-романтик (ПРм). Как БП и ППн, в плане отношения к учебному процессу это — либерал, но, в отличие от ПРг, — не анархист. Он соблюдает некоторые основополагающие дисциплинарные правила, но главное для него — не дисциплина и оценки, а творчество и мышление студентов. Соответственно, в них он больше всего ценит именно способность мыслить, и, если приобрести в его глазах репутацию Мыслящего Студента (МС), можно вообще ничего не учить. Читать лекции и проводить семинары он предпочитает в режиме диалога, регулярно задавая студентам вопросы, заставляющие думать, и провоцируя их ломать мозги над неразрешимыми вопросами своей науки. Студенты его не только любят — за либеральный нрав, но и уважают — за хороший фанатизм и одухотворенное отношение к своей профессии, а некоторые даже заражаются и заряжаются его романтизмом.

Но продолжим движение вдоль цепочки, соединяющей воедино три основных элемента образовательного процесса — преподавателей, знание и студентов. Все изучаемые в гуманитарных вузах учебные предметы, можно, абстрагируясь от их содержания, разделить на три категории. Одни для того, чтобы сдать экзамен, нужно знать достаточно глубоко — например, математику. Другие — достаточно знать более или менее сносно — например, формальную логику или историю. Третьи — можно вообще не знать, опираясь в основном на свою интуицию и воображение. Основная часть предметов, которым обучают психологов, относится к третьей категории.

Преподаватели, правда, иногда делают вид, что им нужны от студентов точные знания, а в экзаменационных билетах сформулированы более или менее конкретные вопросы. Но все это — либо внешний камуфляж, либо самообман преподавателей. Во-первых, даже наиболее точные психологические законы, выраженные в виде количественных формул, обычно звучат как закон, выражающий объем непосредственной памяти: V=7 + 2.0 какой точности тут может идти речь? Если представить себе нечто подобное в точных науках, то открываемые ими законы выглядели бы примерно как С=300000 км/ч + 50000 км/ч. Во-вторых, типовой преподаватель придает куда большее значение общему впечатлению от личности студента — тому, насколько осмысленно он выглядит, как говорит и т. п., чем тому, что именно он говорит. Поэтому, если Вы не знаете того конкретного психологического закона, который попался Вам в экзаменационном билете, можно смело говорить о специфическом характере и трудностях установления психологических законов вообще. В четырех случаях из пяти этот прием сработает, и уж по крайней мере четверка Вам будет обеспечена.

Что касается второй категории предметов — требующих частичных знаний, то, в общем-то, она мало отличается от первой. Частичными знаниями обладает любой человек. А каждая гуманитарная дисциплина, даже такая как, например, история, вроде бы требующая конкретных знаний, имеет большую зону неопределенности, которую можно заполнять чем угодно. Кроме того, некоторые преподаватели, особенно престарелые профессора, нередко сами бывают утомлены своими глубокими познаниями и предпочитают обнаружить в студенте полное незнание (ПН) материала. В советские времена был популярен такой анекдот. Студент приходит на экзамен по истории нашей страны и обнаруживает ПН — даже того, когда произошла Октябрьская революция. Заинтересованный этим феноменом профессор, последовательно обнаруживая у студента ПН того, кто такой Ленин, как имя тогдашнего Генерального секретаря Коммунистической партии и т. д., приходит в

полный восторг, поняв, что он столкнулся со случаем абсолютно полного незнания (АПН). «Откуда Вы родом?» — восхищенно спрашивает он студента. И, получив ответ: «Из Энска», мечтательно произносит: «Бросить бы все и уехать в Энск», одновременно выставляя пятерку.

Наибольшую трудность для студентов, естественно, представляют предметы первого типа — те, которые требует точных знаний и не могут быть нечувствительно преодолены лишь на уровне здравого смысла. К счастью, руководство гуманитарных вузов, тоже являясь гуманитариями по образованию и по стилю мышления, понимает вред этих предметов и сгружает их на первые два курса, пытаясь освободить старшекурсников от подобной формы насилия над их умами. Хорошо и то, что количество таких предметов все более сокращается. А развал нашей точной науки на фоне процветания науки гуманитарной позволяет предположить, что через некоторое время их вообще не останется, место математики и биологии займут, например, политология и астрология, и узаконенных издевательств над гуманитарным умом в наших учебных программах больше не будет.

В силу всего сказанного и несказанного обучение на психологических факультетах носит квантообразный характер. Оно дает о себе знать в виде редких, но ярких вспышек. Эти вспышки в основном происходят во время экзаменационных сессий, когда студенты читают рекомендуемую им литературу. Данная система обучения вполне эффективна, поскольку сессий не так мало, а освеженный длительным бездельем студент лучше запоминает материал. В результате выпускники факультетов психологии, вопреки расхожему мнению, кое-что знают, хотя, как правило, не ведают, для чего им эти знания нужны.

Существует, впрочем, и относительно немногочисленная группа студентов, которая изучает психологическую литературу не только во время сессий. Эта аномалия свойственна, главным образом, студентам первых курсов. Чаще всего она преодолевается со временем, поскольку студент рано или поздно понимает, что почти все психологические книги написаны не о том, что его интересует, напоминают переливание из пустого в порожнее и не дают ему заветного ключа к пониманию тайн человеческой психики. Если же патологическое увлечение психологической литературой чрезмерно затягивается, это служит верным признаком личностной патологии. И такие студенты обычно до получения диплома не дотягивают, вынужденные много времени проводить в лечебных учреждениях.

6. Обуздание студентов

Мы плавно перешли к третьему элементу образовательной триады — к студентам. Вот наилучшее из известных автору определений этой категории лиц, взятое из все той же книги «Закон Паркинсона»: «студенты — это все люди молодые, ошалевшие от безделья за бесконечно долгие школьные годы и часто опьяненные самими размерами университета, ставшего для них вторым домом». Это определение дано применительно к западному студенчеству, в основном живущему при университетах в т. н. кампусах, но в своей первой части оно полностью применимо и к нашим студентам.

Как известно, в нашей стране за образование никогда не платили — ни за процесс, ни за результат. То есть образование было бесплатным, а его уровень всегда обнаруживал обратную корреляцию с уровнем доходов — в отличие от западных стран, где диплом, скажем, Гарварда или Йелля и стоит очень дорого, и фактическим гарантирует безбедное существование. Полная обесцененность образования, естественно, отражалась на мотивах поступления в вузы: большинство шло туда для того, чтобы избежать службы в армии (типично мужской мотив), выйти замуж, угодить родителям (типично женские мотивы), приобщиться к студенческим дискотекам и т. п. А любой курс любого психологического факультета любого нашего вуза в тендерном отношении очень напоминает Швейную фабрику: лиц мужского пола там можно пересчитать по пальцам, причем одной руки. Соответственно, среди мотивов поступления в психологические вузы явно преобладают женские Мотивы.