Психологическое консультирование подростков. Семейная психология

Сластихин Василий

Булгакова Полина Сергеевна

Член МПАП, стажер ЛППН

Про особенности подросткового возраста известно и не вовлеченному в возрастную психологию человеку. О том самом «страшном» и сложном периоде взросления многие родители скажут про невыносимость характера ребенка, но не всегда найдут объяснение его поведению и, уж тем более, не станут искать причину в своих действиях. Однако родительское воспитание хоть и претерпевает снижение авторитетности в глазах ребенка, но все так же имеет влияние на его психологическое состояние, а, как следствие, и на его решения и поступки.

Михаил Ефимович Литвак в своей книге «5 методов воспитания детей» писал: «Одно из заблуждений человечества – что

в переходном возрасте дети становятся хуже. Это значит, что было неправильное воспитание.» [1, с. 146] По мнению Михаила Ефимовича и многих других современных психологов переходный возраст не столь страшен, как о нем пишут. Страшна становится для родителя невозможность совладать с эмоциями и желаниями своего ребенка. Но реагируют на изменения во взаимоотношениях с детьми-подростками родители по-разному, и формирующим здесь будет присущий родителю стиль воспитания. Под последним мы понимаем то, какие методы и способы воздействия на ребенка применял родитель, каково было его отношение к ребенку на протяжение всего развития. Стиль воспитания будет определять поведение и родителя, и ребенка-подростка в данный возрастной период.

Социальная психология подросткового класса. Начать анализ взаимосвязи стилей родительского воспитания и поведения ребенка в период подросткового возраста стоит с социальной психологии подросткового класса. Очевидным является факт, уже названный выше, о том, что влияние родителя на ребенка в период подросткового возраста сокращается. В отличие от дошкольников и младших школьников, для которых взрослые являются основными авторитетными лицами, у подростка определяющим типом взаимоотношений оказываются его взаимоотношения со сверстниками. Даниил Борисович Эльконин, выстраивая концепцию периодизации психического развития, выделял ведущей деятельностью у подростков интимно-личностное общение: «Ведущей деятельностью в этот период развития является деятельность общения, заключающаяся в построении отношений с товарищами на основании определенных морально-этнических норм, которые опосредствуют поступки подростков.» [5, с. 11] При этом, мы понимаем, что взаимодействие с миром взрослых не теряет для подростка личностно-значимый характер. Здесь речь идет о ситуации, когда к категории взрослых, помимо тех, кто относится к ней по своим сравнимым возрастным показателям (родители, педагоги), подросток начинает относить самого себя и своих сверстников. Михаил Юрьевич Кондратьев рассматривает данный возраст как начало формирования системы взаимоотношений типа «Я – значимый другой», в которой постепенно «изживается» значимость возрастного акцента и нарастает собственно личностно-избирательное отношение к другому, что характерно именно для зрелой личности, к какой стремится подросток «уходя» из мира детства. [4, с. 211]

Взрослые же, общность которых у подростка составляют в основном родители и учителя, чаще всего воспринимают подростка «бунтарем», невосприимчивым к восприятию положительного социального опыта. «Ох уж этот переходный возраст» – остается смиряться с трудностями взаимодействия с подростками родителям и педагогам, но не многие задумаются о том, можно ли облегчить этот этап, формируя необходимый стиль воспитания с самого младенчества.

Конечно, подростковый возраст является сложным для психики, претерпевающей возрастные физические изменения и порой полную перестройку системы убеждений еще недавно уверенного в своих силах ребенка, но однажды столкнувшегося с трудностями, которые показались уже невероятно сложными и непосильными ему самому же. Подросток становится уязвим сам для себя, поэтому этот возраст действительно полон эмоций и борьбы маленького человека за независимость. И разные стили воспитания могут сформировать различные ситуации столкновения родителя со стремлением ребенка стать взрослым. Влияние взрослого родителя на подростка становится заметно в периоды почти девиантного поведения характерного для подросткового периода.

По мимо всего сказанного, подростковый период – это этап активной индивидуализации и обостренно переживаемого стремления к самоутверждению. И для взрослого здесь важнее всего – контролировать естественное желание подростка персонализироваться, не «гася» его активности, а лишь корректируя направление, даже при том, что поистине личностно образующими на этом этапе для подростка становятся именно отношения со значимыми сверстниками. Отношения же со взрослыми становятся наиболее напряженными и эмоциональными в силу того, что подросток стремится утвердить свою взрослость, в первую очередь, в семье. Например, особо важным становится для ребенка-подростка признание его достижений отцом. Все это создает почву для повышенной чувствительности и ранимости подростка, отсюда демонстративное поведение в виде негативизма, обидчивости.

Еще одной важной

чертой в отношении подростков к взрослым является стремление раскритиковать поступки взрослых: «подросток с каким-то особым удовольствием начинает «обличать» родителей и вообще взрослых в том, что они сами не следуют тем нормам, которые проповедуют, обвинять их в лицемерии, он как бы специально нацелен на выискивание недостатков у взрослых.» [4, с.198]

Причины этого содержатся в возникающем в этом возрасте ценностном конфликте, выражающемся в стремлении подростка отстаивать свои собственные взгляды и ценности, противопоставляя их нормам и требованиям взрослых. Это так же вызвано необходимостью в глазах подростка достижения равных прав со взрослыми. При этом, со стороны родителя не столько важно действительно предоставить все права своему ребенку, сколько создать видимость их признания. Это объясняется тем, что подростку остается важна забота и ощущение безопасности в семье, а ее создавали и создают родители, которые пока что все еще лучше справляются со взрослыми правами и обязанностями. Именно это переживание защищенности позволяет подростку экспериментировать, раздвигать рамки своей жизни, тем самым проходя кризис подросткового возраста.

Указанная выше двойственность в виде стремлении к независимости и одновременной нужды в безопасности нередко проявляется в своего рода потребительском отношении подростка к родителям. Часто можно услышать фразы подобные этой: «Она – моя мама, поэтому должна обо мне заботится.» Подобный «цинизм» так же объясняется стремлением подростков проверить насколько требования, предъявляемые к ним, соответствуют к требованиям, которые они могут предъявлять к взрослым.

Многие подростки в этом возрасте начинают сопротивляться открытому выражению чувств (объятиям, поцелуям, ласковым словам и т.д.), других же форм выражения любви к взрослым у них нет. Родители, не находящие других способов выражения теплых чувств к своему ребенку, тоже остаются в неловком положении, из-за чего возникает напряжение в связи с невозможностью выражения актуальной потребности в любви. Усугубится ситуация может возникающим у обоих сторон чувством вины из-за образующегося сомнения о любви друг другу, подкрепляемого ссорами и конфликтами. Конфликты же возникают в силу переживаемой подростком невозможности объяснить свое поведение из-за трудности осознания реальных мотивов. Как следствие, на этой почве зарождается подростковая ложь. Подросток остро переживает внутреннюю правоту своих поступков, но не имеет средств, чтобы объяснить это другим. Отсюда внезапная замкнутость, уход в себя на просьбы объяснить причины своего поведения.

Несмотря на то, что определенные проблемы и конфликты представляют собой достаточно типичное явление во взаимоотношениях подростков и родителей, их сила, острота, частота, а главное, влияние на дальнейшее развитие подростка во многом зависят от стиля семейного воспитания.

Разные стили воспитания. Хочется отметить, что в существующей на сегодняшний день одной из концепций стилей семейного воспитания, включающей авторитарный, авторитетный, либеральный и индифферентный стили, присутствуют «отголоски» стадий исторического развития детско-родительских отношений, которые описаны в «психогенной теории истории» А. Ллойда-Демоза. [2, с. 15] Им были выделены шесть этапов: инфатицид, «бросающий» стиль воспитания, амбивалентный, «навязчивый», социализирующий и «помогающий» стили воспитания.

Инфатицид, или же «детоубийство» в истории мы можем наблюдать на примере античной Спарты, где практиковалось «отсеивание» детей, физически неполноценных и не подходящих для того, чтобы быть войнами.

Бросающий тип воспитания характерен для средних веков, когда эмоциональная близость и любовь родителей к детям не считалась ценностью. Детей отдавали или «бросали» на воспитание к другим людям: у высших слоев было принято отдавать детей в монастыри, у низших – на обучение ремеслам в мастерские, где они потом могли зарабатывать сами деньги. «Домострой» как основное руководство по воспитанию детей того времени не возлагал на родителей обязанности любить детей, хотя дети и должны были проявлять беспрекословное послушание, уважение и любовь к родителям.

Фундамент для следующей ступени развития детско-родительских отношений сформировал Дж. Локк и лежащее в основе его учения об эмпиризме выражение «tabula rasa», означающее в переводе с латинского «чистая доска». Амбивалентный стиль воспитания уже признавал за ребенком наличие души, но основным педагогическим методом становилась «лепка» души ребенка с чистого начала по образцу, принимаемому родителями.

Навязчивый стиль воспитания, присущий XVIII в., характеризовался стремлением к тотальному контролю в воспитании. Поведение и сознание ребенка становились предметом вмешательства со стороны родителя с целью сохранения ценностей традиционной авторитарной семьи.