Психология конфликта

Гришина Наталья Борисовна

Мы ограничимся этим общим описанием стратегии «борьбы» как формы реагирования на возникающую конфликтную ситуацию, поскольку конкретные формы ее реализации дальше будут предметом нашего более подробного рассмотрения.

Диалог

Проблема диалога, имеющая междисциплинарный характер, в последнее время активно разрабатывается в различных областях знания, что приводит как к контекстуальному, так и содержательному разнообразию понятия диалога: говорят о речевом диалоге, диалоге культур, диалоге позиций и даже о диалоге «человек – машина» (Человек в мире диалога, 1990).

Мы будем использовать понятие диалога как собирательное обозначение стратегий, используемых с целью поиска оптимальной альтернативы решения проблемы или

выработки интегративного решения, объединяющего противостоящие позиции, или компромисса, их примиряющего.

Отечественные исследователи в своих рассуждениях принимают за основу концепцию диалога, которая в течение ряда десятилетий разрабатывалась М. М. Бахтиным (и которая, по мнению некоторых исследователей, имеет много общего с теорией речевого общения Л. С. Выготского). По Бахтину «диалогические отношения… это почти универсальное явление, пронизывающее всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни вообще, все, что имеет смысл и значение. Где начинается сознание, там… начинается и диалог» (Бахтин, 1972, с. 71).

Г. М. Кучинский в своей работе по психологии внутреннего диалога отмечает, что «наиболее существенной чертой диалога является взаимодействие выраженных в речи различных смысловых позиций. Исходя из этого, легко определить внешний диалог как такую форму субъект-субъектного взаимодействия, при которой различные смысловые позиции развиваются, выражаются в речи разными говорящими, и внутренний диалог, в котором выраженные в речи и взаимодействующие смысловые позиции развиваются одним говорящим» (Кучинский, 1988, с. 18–19).

По мнению Бахтина, внутренняя речь человека имеет диалогизированный характер, что определяет ее динамику и проявляется в том, что отдельные единицы этой внутренней речи напоминают реплики диалога. Тем самым человек «внутри себя» «говорит сам с собой».

Таким образом, диалог – это не всякий «разговор с другим» или «с самим собой». В диалоге обе смысловые позиции получают равное право выражения. Более того, «специфика внутреннего диалога связана с тем, что иная, отличная от исходной, смысловая позиция не просто известна человеку, а воспроизводится им как самостоятельный смыслопорождающий центр. Происходит не цитирование иной смысловой позиции, ее пересказ или оценка и т. п., а взаимодействие с иным смыслопорождающим центром, реагирующим самостоятельным ответным словом» (Кучинский, 1988, с. 64–65). При этом диалог противопоставляется монологу, для которого характерна «выраженность в речи говорящего одной смысловой позиции. Причем во внешнем монологе эта речь обращена к другому человеку, а во внутреннем монологе речь обращена к самому говорящему, предназначена ему» (там же, с. 19).

Приведенное понимание монолога как доминирования одной смысловой позиции в ситуации внутреннего или интерперсонального противостояния будет скорее отвечать развитому ранее понятию борьбы как попытки доминирования, навязывания одной позиции. Монолог – это асимметричное взаимодействие, предполагающее преимущественное воздействие одной, более активной стороны на другую. Внутренний монолог – это реализация одной смысловой позиции, воздействие человека на самого себя, хотя он может выполнять при этом разные функции – убеждение, «уговаривание» самого себя, проговаривание каких-то умозаключений и др. Понятно, что внутренняя речь во многом отлична от внешней, это «речь для себя» (Выготский), «не предназначенная для другого» (Рубинштейн).

Понятно, что диалог реализуется в различных формах. Это может быть диалог, в котором стороны, разделяя общие позиции, в процессе их обсуждения соглашаются друг с другом, поддерживают друг друга, обнаруживают новые грани в своих взглядах и тем самым приходят к новому углубленному и развитому пониманию. Но может быть и такой диалог, предметом которого является противоречие или несовместимость позиций сторон, и тогда он принимает характер спора, полемики или

даже их «борьбы» друг с другом. Это относится и к внешнему, и к внутреннему диалогу. Реальность полемики с самим собой проявляется в том, что в напряженные моменты внутреннего диалога человек может невольно произносить отдельные его реплики вслух, в буквальном смысле «разговаривать сам с собой».

В ситуации интерперсонального конфликта человек нередко ведет как диалог с самим собой (например, «обсуждая» свои чувства и переживания), так и диалог с партнером, объясняя ему свою позицию, приводя аргументы, высказывая мнение по поводу его точки зрения и т. д. Может быть диалог и с воображаемым партнером, которому поверяются свои чувства, переживания, обиды и т. д. М. М. Бахтин определял «внутреннее полемическое слово» как «слово с оглядкой на враждебное чужое слово» (Бахтин, 1979, с. 228). Таким образом, в конфликте диалогическое взаимодействие приобретает особенно сложный характер: человек ведет с партнером диалог, который может сопровождаться внутренним монологом или даже внутренним диалогом, спором с самим собой. Интересно, что, по мнению Бахтина, именно в диалогах-противостояниях (это одно из ключевых понятий его концепции), могущих иметь как внешний, так и внутренний характер, слово наиболее диалогизировано; в каждом слове выражается весь человек.

Понятно, что диалог по сути своей предполагает наличие разных смысловых позиций, которые не совпадают полностью. Г. М. Кучинский предлагает различать следующие характеристики участвующих во внутреннем диалоге смысловых позиций: «своя» – «чужая», «центральная» – «периферийная», «доминирующая» – «подчиненная», «актуализированная» – «фоновая» (Кучинский, 1988, с. 176). Исходя из этого, внутренний диалог, который человек ведет со своим оппонентом в ходе межличностного конфликта, можно рассматривать как организованный между «своей» и «чужой» смысловыми позициями (что не означает внутреннего конфликта для человека), а диалог во время внутреннего конфликта – как «борьбу» «своей» и «своей» позиции, из которых одна впоследствии может стать доминирующей или же будет найдена иная, «третья» смысловая позиция, объединяющая две прежние с помощью новой конструктивной альтернативы или предлагающая компромисс между ними.

В контексте нашего обсуждения чрезвычайно важным моментом является то, что «для М. М. Бахтина способность участвовать в диалоге предполагает способность воспроизводить чужую речь в собственной» (Кучинский, 1988, с. 24–25). Понятно, что общение с другим человеком предполагает «способность воспроизводить его внутренний мир в собственном» (там же, с. 56). Этот опыт интериоризируется в навыки общения с самим собой, в навыки различения в своем внутреннем голосе разных смысловых позиций. Как отмечает Кучинский, «корни внутреннего диалога находятся в способности человека воспроизводить чужую речь в собственной, а также реагировать на свою речь как на чужую» (там же, с. 62).

В психологии внутриличностная коммуникация, или диалог рассматриваются как важнейшая характеристика внутреннего мира личности. Е. Л. Доценко, иллюстрируя сказанное примером практической работы с клиентом над его проблемой, считает, что «обнаруживается принципиальная возможность представления структуры внутреннего мира человека в качестве сообщества относительно самостоятельных иерархически разноуровневых субъектов, а внутрипсихические процессы как взаимодействие между этими субъектами» (Доценко, 1997, с. 92). В. В. Столин подчеркивает «факт вовлечения субъекта в различные и пересекающиеся, т. е. противоречивые отношения. Возможность рефлексии, возможность критики и несогласия с самим собой возникает отнюдь не в силу каких-то имманентных свойств бестелесного „духовного Я“. Эта возможность создается реальной вовлеченностью в различные системы связей, которые и определяют возможность различных точек зрения субъекта на мир и в том числе на себя самого» (Столин, с. 178–179).