Психология

Джеймс Уильям

3. Сознание окружающего мира. Различные впечат- ления, воспринимаемые тем же органом чувств, взаим- но препятствуют образованию соответствующих восприя- тии и не могут быть одновременно отчетливо осознаны. Вследствие этого мы не локализуем их в одном и том же месте, но располагаем в известном пространствен- ном порядке одно подле другого в объеме, большем по сравнению с объемом, занимаемым каждым ощущением в отдельности. Мы обыкновенно улавливаем предмет, потерянный из виду, поворачивая глаза в том направ- лении, где думаем его найти, и с помощью постоянного передвижения глаз приучаемся рассматривать каждое поле зрения как нечто, связанное с восприятием других доступных зрению объектов во всех возможных' на- правлениях. В то же время движения глаз,

в связи с которыми соответственно изменяется поле зрения, так- же осознаются и запоминаются; и постепенно таким

239

путем (благодаря образованию ассоциаций) то или дру- гое движение глаз начинает вызывать в нашем созна- нии то или другое представление о новой группе пред- метов, вводимых нами в поле зрения. Вместе с тем внешние впечатления представляют неопределенное мно- жество разнородных качеств. Отвлекаясь от их разно- образия, мы сосредоточиваем наше внимание на частях пространства, занимаемых ими, и разнородные движе- ния становятся для нас единственными показателями этих частей пространства, вступая с ними в тесные ассоциации. Таким образом, мы все более и более на- чинаем рассматривать движение и видимое протяжение как два явления, взаимно обусловливающих друг друга, пока, наконец, не станем их считать просто синонима- ми; тогда пустое пространство начинает для нас озна- чать просто область для движения. Психолог, отправ- ляясь от этого факта, может легко дойти до ошибоч- ного утверждения, будто мышечное чувство играет глав- ную роль в образовании идеи пространства.

4. Порядок в пространственном расположении пред- метов. Мышечное чувство имеет большое значение при установлении порядка в расположении видимых, слы- шимых и осязаемых объектов. Я гляжу на точку, в это время изображение другой точки, появившееся на боко- вой части сетчатки, привлекает мое внимание, я немед- ленно направляю на это изображение желтое пятно и заставляю изображение падать последовательно на все промежуточные места сетчатки, описывая на ней линию. Линия, образованная быстрым движением второй точки, представляет сама по себе зрительный образ линии, имеющей конечными пунктами вторую и первую точки. Линия отделяет эти точки одну от другой, они оказы- ваются расположенными по ее длине; таким образом, между ними устанавливается известное расстояние. Ес- ли третья точка, находящаяся еще ближе к периферии, привлечет наше внимание, то глаз придет в еще боль- шее движение, и в результате на сетчатке получится продолжение линии: вторая точка теперь очутится меж- ду первой и третьей. В каждое мгновение нашей жизни предметы, лежащие на периферии поля зрения, описы- вают на сетчатке линии между своими изображениями и изображениями других предметов, от которых они отвлекают внимание, вытесняя их из центра поля зре- ния. Таким путем каждый пункт на периферии сетчат- ки напоминает о линии, на конце которой он лежит и

240

которая может быть проведена движением глаз; даже неподвижное поле зрения в конце концов начинает оз- начать систему пространственных отношений, установ- ленных постоянной возможностью двигать глазами, про- водя линии между центральными и периферическими частями сетчатки.

Тот же процесс происходит на нашей коже и на су- ставных поверхностях. Двигая рукой по предметам, мы проводим линии, соответствующие направлению движе- ния, и на концах этих линий возникают новые осяза- тельные впечатления. Эти линии проводятся и на коже,и на суставных поверхностях; в обоих случаях прове- дение их порождает в нас осознание определенного порядка или расположения в тех предметах, между которыми такие линии проводятся. То же следует рас- пространить и на слуховые, и на обонятельные ощуще- ния. При определенном положении головы известные звуки или запахи осознаются наиболее явственно. Уже иной поворот головы делает данный звук или запах слабее, но доводит до максимума другой звук или запах.

Таким образом, два звука или два запаха находятся преимущественно в крайних точках линий движения, причем само движение представляет здесь такое пере- мещение головы в пространстве, характер которого обусловлен ощущениями, связанными частью с функ-

циями полукружных каналов, частью с движениями шейных позвонков и частью с впечатлениями, получае- мыми сетчаткой. При помощи таких актов всякий объ- ект зрения, осязания, обоняния или слуха локализуется более или менее определенным образом по отношению к реальным, находящимся по бокам предметам, или к предметам только возможного опыта. Я говорю «к на- ходящимся по бокам», не желая пока осложнять дела специальными соображениями о так называемом треть- ем измерении, расстоянии или глубине.

5. Взаимная соизмеримость объектов. С первого •взгляда легко увидеть, что мы не можем непосредствен- но сравнивать точно пространственные отношения, свя- занные с различными ощущениями. Полость рта приощупывании ее языком всегда будет казаться больше, чем при осязании пальцем или при рассматривании глазами. Наши губы при осязании всегда кажутся больше, чем равный им по величине участок кожи на бедре; во всех случаях сравнение производится непо-

ОА1

16 —833

241

средственно, но не дает точных результатов; для дости- жения последних нужно прибегнуть к иному приему.

Главными приемами при сравнении пространствен- ных отношений, определяемых с помощью двух чув- ствительных поверхностей, служат наложение одной поверхности на другую и наложение одного внешнего предмета на многие чувствительные поверхности. Две кожные поверхности, наложенные одна на другую, ощу- щаются одновременно и, согласно психологическому закону, о котором мы говорили ранее, считаются за- нимающими то же место в пространстве. Такое же цельное и единичное по занимаемому месту впечатле- ние дает нам видимая и осязаемая нами рука.

При этом отождествлении разнородных ощущений и сведении нескольких к одному общему впечатлению необходимо иметь в виду, что из двух постоянных ощу- щений, по которым мы определяем размеры двух сопри- касающихся поверхностей, одно принимается за истин- ное показание, а другое — за иллюзию в том случае, когда показания того и другого ощущения противоре- чат друг другу. Например, в ямку, образовавшуюся на месте вырванного зуба, невозможно просунуть конец пальца, а при ощупывании языком она кажется такой большой, что конец пальца, по-видимому, легко может поместиться в ней. Да и вообще можно сказать, что рука, будучи почти исключительно органом осязания, при соприкосновении с другими частями кожи имеет решающее значение для определения размеров сопри- касающейся с ней кожной поверхностью.

Но даже в случае, когда ощупывание одной поверх- ности с помощью другой оказалось бы невозможным, мы всегда могли бы измерять чувствительные поверх- ности, налагая тот же протяженный объект сначала на одну поверхность, потом на другую. Мы .могли бы спер- ва, конечно, подумать, что предмет, с помощью которо- го мы будем измерять поверхности, во время переноса с одного места на другое увеличился или уменьшился в размерах, но стремление к упрощениям в истолкова- нии мировых явлений вскоре вывело бы нас из затруд- нения, заставив предположить, что предметы при пере- мещении не меняют своих размеров, что огромное боль- шинство и других ощущений не дают точных показаний и что с этим обманом чувств надо постоянно считаться.

Нет никаких оснований предполагать, что размеры двух пространственных впечатлений (например, линий

242

или пятен), дающих изображения на двух различных частях сетчатки, осознаются первоначально как прост- ранственные величины, находящиеся между собой в каком-нибудь определенном количественном отношении. Но если бы впечатления исходили от того же самого объекта, мы могли бы считать размеры соответствующих им изображений совершенно одинаковыми. Впрочем, последнее возможно только тогда, когда взаимные отно- шения в положении глаза и предмета остались неиз- менными. Когда же предмет, передвигаясь, меняет положения по отношению к глазу, то ощущение, вызы- ваемое его изображением даже на той же части сет- чатки, делается столь изменчивым, что мы перестаем придавать какое-либо постоянное значение возникающе- му при этом в каждый момент новому пространствен- ному впечатлению на сетчатке.