Псионик
Шрифт:
Заметят ли Залесские кражу? Да по хрену. И если Лера что-то скажет Костыреву, тоже по хрену. Я уже буду далеко. Меня уже не так просто будет отыскать.
В общем, со всех сторон, по моему мнению, план выходил отличный. Ровно до того момента, пока вернувшись домой и собрав рюкзак, в который класть особо нечего, я не начал экспериментировать с психометаболизмом и своей собственной рожей.
Рожа упорно не хотела поддаваться моим способностям. Ну, или я что-то делал не так. Второй вариант более вероятен. Я ведь понятия не имею, как делать это правильно.
Хотя, начал все по уму. Поставил зеркало,
Смотрел внимательно на Золотого мальчика и пытался продублировать его черты. В итоге, получалась какая-то страсть и тихий ужас. Один глаз у меня уехал почти на висок, нос свернулся набок. Волосы из тёмных никак не хотели становиться, светлыми. Рот вообще больше напоминал какую-то пасть. Мне кажется, даже второй ряд зубов появился. Видимо, зубы Костырева у меня точно получились, только поверх своих.
— Боря!
— Да твою ж… блин…
— Боря… — Шаги приблизились к двери и мать осторожно постучала. — Нам надо поговорить. Выйди, пожалуйста. Прошу тебя…
— Сейчас… Ты…не знаю, сообрази тогда ужин, что ли. Хочешь, давай твой блевотный горох. Что угодно. И поговорим, как раз. — Ответил я матери, пытаясь подтянуть уехавший глаз обратно.
Самое интересное, мне вообще не было больно. Ни капельки. Хотя рожа елозила туда-сюда. Как я, блин, к ней выйду? Если она увидит меня в таком состоянии я ее потом не откачаю. Инфаркт неминуем.
Вообще мать не должна была прийти в это время. Слишком рано. Еще, как минимум, два часа до возвращения. Черт ее принес…
Я схватил зеркало и уставился в него, наверное, уже с отчаянием. Моя физиономия напоминала самый настоящий фильм ужасов.
— Ну, ладно…Я понимаю, мы отдалились друг от друга…– Мать не уходила. Продолжала стоять под дверью. Судя по тому, как звучал ее голос, он прижалась щекой с деревянному полотну. — Борь, мне кажется, нам надо откровенно обсудить все.
— Откровенно обсуждать надо было в тот момент, когда ты мне про отца сказки рассказывала. — Крикнул я ей в ответ и принялся пальцами тянуть вверх отвисшую щеку. Она теперь сильно напоминала брылю бассет-хаунда.
— Боря…я не знала, как сказать тебе правду. Пойми, пожалуйста. Твой отец…твой настоящий отец…Он был в моей жизни мимолетным случаем. Я не думала, что эта встреча оставит такой след.
— След — это я? Ну, спасибо. По-всякому меня называли. Нищеброд, крысеныш, лох… Ты придумала что-то новенькое!
Вышло нервно. Со смешком.
— Ну, перестань. Ты мой сын. Ты бы никогда не узнал…
— Вот именно! — Я раздражённо оттолкнул зеркало в сторону и одним прыжком оказался рядом с дверью. Открывать, конечно, не не стал. Отвечал так же, через створку. — Вот именно, я бы никогда не узнал! Ходил бы, как дурак. Горевал бы по отцу, который мне не отец вовсе. Все. Не о чем говорить. Если ты ради этого припёрлась с работы раньше, то зря.
— Боря…я просто вижу, что-то происходит.
— Ни черта не происходит. Ни-чер-та! Отстань от меня! Не трогай. Просто не трогай и все!
Мать жалобно всхлипула, но отошла. Звук ее шагов постепенно затих.
Я прислонился спиной к двери и сполз на пол, усевшись задницей прямо на пол. Да что ж, блин, ничего не выходит… Как сильно мне сейчас не хватает Насти. Она бы непременно
— Глаза… — Я «завис», уставившись в пустоту. — Вот дебил! Вот дебилушка!
Вскочил на ноги и бросился к столу. Снова внимательно посмотрел на изображение Костырева…
Когда Настя выдвинула свою теорию насчёт цвета глаз, что его надо затемнить, у меня тоже не с первого раза получилось. Было то семь лет. Ни ума, ни фантазии. Но она сказала одну вещь…
— Рубцов, ты бы не тупил… Невозможно по-настоящему поменять глаза. Нереально. Ты же не волшебник. Ты псионик. Я так понимаю, ты просто меняешь не себя, ты меняешь то, что видят окружающие. Картинку. То есть, в реальности твои радужки останутся такими же, как и были, но ты словно надеваешь на них линзы. Ты для тех, кто смотрит на тебя, создаешь то, что тебе надо… Просто представь и поверь в то, что ты теперь кареглазый. И все. Ты поверь в это. Воспринимай данную информацию, как настоящую. И тогда она станет настоящей для остальных.
Вот в чем дело! Я не верю, что мое лицо — это лицо Костырева. Я не меняю его по-настоящему. Я создаю картинку. То, что увидят остальные. Но мне для этого надо стать Золотым мальчиком. Необходимо поверить, будто я и есть он…
Выдохнул, закрыл глаза и представил себе Никиту. Максимально достоверно представил. Вот он стоит напротив. Улыбается своей ублюдочной наглой улыбкой. Смотрит своим ублюдочным высокомерным взглядом…
Потом наклоняется ко мне и говорит.
— Ты сдохнешь, тварь, а твою подружку продадут в столичный бордель. И это для нее — лучший вариант. Потому что здесь она сгниет, копаясь в вашей сраной мусорке…
Слово в слово, как и было сказано год назад, когда случилась наша с ним драка. Только сейчас, прокручивая в голове это воспоминание, я в нем, в этом воспоминании, поступил иначе. Не кинулся на Костырева с кулаками. Я сделал шаг вперед. А потом еще шаг. Пока не уперся своим лбом в его лоб. Но не остановился. Двинулся еще на несколько сантиметров, погружаясь в выдуманного мной Золотого мальчика. Я словно в вязкую массу погружался. Пока полностью не оказался внутри.
Только после этого открыл глаза и схватил зеркало. Из отражения на меня смотрел нагло ухмыляющийся мудак Никита…
Развлечения богатеев и утки
— Мда уж…– Я остановился рядом с коваными, узорными воротами и задрал голову, изучая жилище Залесских.
Прятаться или скрываться не было нужды. Выгляжу сейчас точь в точь, как Костырев. Главное, не думать об этом и не дёргаться, потому что, едва только я начинал волноваться, все ли хорошо с лицом, оно, это долбанное лицо, медленно съезжало в сторону.
Видимо, любые сомнения портили картинку. Со шмотками было проще. Я пошел в школьной форме. Решил, в конце концов, это же сынок Костырева, великого и ужасного бога нашего города. Уверен, никто слова не скажет по поводу моего внешнего вида. Может, у Никиты так проявляется его подростковая тяга к бунтарству. Нам что-то подобное школьной психолог объясняла. Типа, мы сейчас хотим взрлслым доказать свою независимость. Так что, по фигу. А форма у всех одинаковая. Только я, к примеру, под блейзер надеваю старую футболку, а этот мудак — дорогие рубашки.