ПСС том 6
Шрифт:
* См. настоящий том. стр. 257—263. Ред.
ИЗ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ РОССИИ 287
экспедиций, на подачки капиталистам и землевладельцам, на перевооружение войска, расширение флота и проч. Так, напр., в 1899 г. из всей суммы 679 млн. руб. в сберегательных кассах 613 млн. руб. находились в процентных бумагах, а именно: 230 млн. в государственных займах,215 млн. в закладных листах земельных банков и 168 млн. в жел.-дорожных займах.
Казна делает очень выгодный «гешефт»: во-первых, она покрывает все расходы по сберегательным кассам и получает чистую прибыль (до сих пор обращавшуюся в запасный капитал сберегательных касс); во-вторых, она заставляетвкладчиков
В скобках заметим, что выгодный гешефт казна делает отчасти потому, что процент по денежным вкладам она неуклонно понижает, и этот процент стоит ниже процента по бумагам. Напр., в 1894 году процент по денежным вкладам равнялся 4,12%, по бумагам
4,34%; в 1899 г. — 3,92% и 4,02%. Понижение процента есть, как известно, явление
общее всем капиталистическим странам и доказывающее наиболее наглядным и
рельефным образом рост крупного капитала и крупного производства на счет мелкого,
ибо размер процента определяется в последнем счете отношением между всей суммой
прибыли и всей суммой вносимого в производство капитала. Точно так же нельзя обой
ти молчанием и того, что казна все сильнее эксплуатирует труд почтово-телеграфных
чиновников: прежде они ведали только почту, потом прибавили телеграф, теперь
288 В. И. ЛЕНИН
взвалили на них же и операции по приему и выдаче сбережений (вспомним, что из 4781 кассы — 3718 почтово-телеграфных). Страшное усиление напряженности работы, удлинение рабочего дня — вот что означает это для массы мелких почтово-телеграфных служащих. А насчет платы им казна скаредничает, как самый прижимистый кулак: самым низшим, начинающим служащим платятся буквально голодныеплаты, и затем установлена бесконечная градация степеней с надбавкой по четвертачку или полтинничку, причем перспектива грошовой пенсии после сорока-пятидесяти лет лямки должна еще покрепче закабалить этот настоящий «чиновнический пролетариат».
Но вернемся к употреблению капиталов касс. Мы видели, что 215 млн. р. кассы вкладывают (по воле российского правительства) в закладные листы земельных банков и 168 млн. р. в жел.-дорожные займы. Этот факт подал повод еще к одному, весьма распространенному в последнее время, проявлению буржуазного... то-бишь «критического» глубокомыслия. В сущности ведь — говорят нам Бернштейны, Герцы, Черновы, Булгаковы и им подобные — этот факт означает, что мелкие вкладчики в сберегательные кассы становятся собственниками железных дорог, владельцами закладныхна землю. На самом деле, дескать, даже такие чисто капиталистические и колоссально крупные предприятия, как железные дороги и банки, все более децентрализуются, раздробляются, переходят в руки мелких собственников посредством покупки ими акций, облигаций, закладных листов и т. п., на самом деле растет число имущих, число собственников, — а эти узкие марксисты носятся с устарелой теорией концентрации и теорией обнищания. Если, напр., русские фабрично-заводские рабочие имеют, по статистике, 157 тыс. книжек в сберегательных кассах на сумму 21 млн. руб., то около 5 млн. руб. из этой суммы вложено в железнодорожные займы, около 8 млн. р. в закладные листы земельных банков. Значит, русские фабрично-заводские рабочие оказываются на целых пять млн. рублей собственниками жел. дорог и на целых восемь миллионов
ИЗ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ РОССИИ 289
землевладельцами. Вот и толкуйте тут о пролетариате! Значит, рабочие эксплуатируют землевладельцев, ибо в виде процентов по закладным листам они получают частичку ренты, т.
Да, именно таков ход рассуждения у новейших критиков марксизма... И — знаете ли что? — я готов, пожалуй, согласиться с тем широко распространенным мнением, что «критику» надо приветствовать, ибо она внесла движение в застоявшееся якобы учение, — готов вот на каком условии. Французские социалисты изощряли в свое время свои пропагандистские и агитаторские способности на разборе софизмов Бастиа, немецкие — на распутывании софизмов Шульце-Делича, нам же, русским, досталась, очевидно, на долю покатолько компания «критиков». Так вот, я готов кричать: «да здравствует критика!» — под условием,чтобы мы, социалисты, как молено ширевносили в свою пропаганду и агитацию среди массразбор всех буржуазных софизмов модной «критики». Согласны на это условие? — так по рукам! Кстати, буржуазия наша все больше отмалчивается, предпочитая защиту царских архангелов защите буржуазных теоретиков, и нам очень удобно будет брать «критиков» в качестве «адвокатов дьявола».
Через посредство сберегательных касс все большее число рабочих и мелких производителей становится участником крупных предприятий. Это факт несомненный. Но доказывает этот факт не возрастание числа собственников, al) рост обобществления труда в капиталистическом обществе и 2) растущее подчинение мелкого производства крупному. Возьмите малоимущего русского вкладчика. Имеющих до 100 руб. больше половины, как мы видели, именно 1618 тыс. с капиталом в 42 млн. руб., т. е. по 26 руб. на вкладчика. Этот вкладчик, значит, рублей на 6 «владеет» железными дорогами, рублей на 9 — «земельным имуществом». Становится ли он от этого «имущим» или «собственником»? Нет, он остается пролетарием, вынужденным продавать свою рабочую силу, т. е. идти в рабство
290 В. И. ЛЕНИН
к собственникам средств производства. «Участие» же его в «железнодорожном и банковом» деле доказывает только, что капитализм все теснее переплетает между собой отдельных членов общества и отдельные классы. Взаимозависимость между отдельными производителями была совершенно ничтожна при патриархальном хозяйстве; теперь она становится все больше. Труд становится все более общественным, предприятия все менее «частными», оставаясь все же почти всецелов руках частных лиц.
Своим участием в крупном предприятии мелкий вкладчик, несомненно, сплетаетсяс этим предприятием. Кто извлекает пользу от этого сплетения? — Крупный капитал, который расширяет свои операции, платя мелкому вкладчику не более (а часто менее), чем всякому заимодавцу, и будучи тем более независимот мелкого вкладчика, чем эти вкладчики мельчеи раздробленнее. Мы видели, что доля мелких вкладчиков даже в капитале сберегательных касс крайне мала. Насколько же ничтожна она в капитале железнодорожных и банковых воротил? Отдавая этим воротилам свои крохи, мелкий вкладчик тем самым попадает в новую зависимостьот крупного капитала. О распоряжении этим крупным капиталом ему нечего и думать; «прибыль» его до смешного мала (на 26 руб. по 4% = 1 рубль в год!). А вот зато в случае краха он теряет целиком даже и жалкие крохи. Не раздробление крупного капитала означает обилие этих мелких вкладчиков, а усиление могуществакрупного капитала, получающего в свое распоряжение даже мельчайшие крохи «народных» сбережений. Не более самостоятельным хозяином становится мелкий вкладчик от участия в крупном предприятии, а более зависимымлицом от крупного хозяина.
Не успокоительный филистерский вывод о росте числа имущих вытекает из увеличения числа мелких вкладчиков, а революционный вывод об усилении зависимости мелких от крупных, об обострении противоречия между все более обобществляющимся характером предприятий и сохранением частной собственности
ИЗ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ РОССИИ 291
на средства производства. Чем больше развиваются сберегательные кассы, тем больше становится заинтересованность мелких вкладчиков в социалистической победе пролетариата, которая одна только сделает их не фиктивными, а настоящими «участниками» и распорядителями общественного богатства.