Псы Господни (Domini Canes)
Шрифт:
Ан нет.
Тошнит от одного только взгляда… не говоря уж о том, что все наперебой рассказывают — подойти к проклятому циклопическому «пауку» и не свихнуться от беспричинного ужаса могут совсем немногие. И ладно бы это были, скажем, безгрешные души — тогда было бы понятно, что Церковь с её осторожными намёками на Апокалипсис права. Мол, слейте воду и завернитесь в саван — «история прекратила течение своё»! Но, к примеру, Коваленко на святого и безгрешного никак не похож… а держится нормально. Да если бы только он!
Впрочем, это опять
Маги и колдуны с экстрасенсами и народными целителями дружно оживились. Вот у кого чёс пошёл! Так и стригут банкноты. «Мечут золото и в груды загребают изумруды…» А у кокона никого из них нет — ссут, поди, засранцы, чтоб им пусто было! А может, Коваленко не пускает. Впрочем, передали как-то слух о том, что он посадил чудом прорвавшегося к нему не то Верховного Шамана Атлантиды, не то Сатанинского Архимандрита Рязанского, не то и вовсе Главу Юпитерианской Церкви Равноапостольного Пророка И Второго Христа Митрофана Голожопова в танк и повёз к кокону. Чем, мол, чёрт не шутит — авось колдун скажет чего путного?
Танк тот самый, что ежедневно учёными используется — все мыслимые виды защиты, поддув изнутри, чтобы ни пылинки не просочилось, костюмы высшей защиты и прочие чудеса техники. Ну, и обосрался наш ведун и провидец. В самом прямом смысле этого слова. Еле-еле откачали, думали, что помер.
«Это тебе не в телевизоре меня, президента, поклонником Сатаны обзывать! — мстительно ухмыльнулся президент. — Дриснул, паршивец, полные подштанники надристал!»
Нет, надо всё-таки уснуть. Хотя бы три часика поспать… да не спится ни черта…
В Совете Безопасности ООН раздираемый волнениями Пакистан предложил ядерную бомбардировку объекта. Шлёп, мол, и все дела. Вот, блин, мудрецы Востока…
Санитарную зону охранять тяжело. У войск ООН силёнок не хватает… да и много ли их, войск этих? Американцы вызвались перекинуть морпехов чуть ли не дивизию. Индия и Китай свою помощь предложили. Чёрт, этак на Урале русскую речь уже и не услышишь! А что делать? Хоть всю российскую армию стягивай в Свердловскую область! Шутка ли — санитарная зона на половину Франции по площади тянет! И прут туда журналисты, любопытные, сатанисты, богоискатели, мародёры, контактёры, официальные визитёры и все, кому не лень.
Давеча, вон, датчанина-физика подстрелили. Добро бы фанатики, с этими всё ясно, но, ведь, обычные мародёры. Ограбить решили, видите ли. Ох, Коваленко орал! Заорёшь тут. По закону подлости, одного из самых талантливых ребят убили…
Фу… когда же голова прояснится? Спать! Спать, кому говорю!
Ага…. как же. Это ты боярам приказывай, товарищ президент… а мозг тебя слушать не хочет. Вот и переваривает весь этот объём, что за день в него, бедного, вбухали…
Президент нажал кнопку вызова и сказал вошедшему дежурному:
— Миша, там где-то коньячок в баре. Плесни мне, пожалуйста, грамм сто пятьдесят. И морсу на запивку полстаканчика.
— Ты, Светочка, не беспокойся, — сказал старый преподаватель. — Сама видишь, у меня внизу господа военные квартируют. Мне теперь по ночам не страшно.
— Ты всегда так, — отчаянно тараторила Светка, — все в одну сторону — ты в другую. Ну, чем тебе Уфа не угодила? Все там! И Захаров, и Лукиянц, и Фасаховы, и Боровой с внуками… один Кондратьев тут сидит, в самом пекле! Здрасьте, приехали!
— Ну, какое это пекло… — ласково ответил Кондратьев. — Тем более, что Боровой и Лукиянц всё ещё преподают, а я теперь на пенсии.
— И что? Захаров с обоими Фасаховыми тоже на пенсии. А потом, пенсия пенсией, но ты же читал лекции? Читал! И семинары проводил, я знаю.
— Это чтобы старику не скучно было…
— Чтобы не скучно было, надо из дома нос хоть иногда на прогулку высовывать! А то сидите тут с Кузей, как запечные тараканы!
Светка сердито загремела посудой. На кухне было тепло и уютно. За окном, поблёскивая в темноте, медленно поворачивалась огромная решётчатая антенна передвижной станции связи. Въезжающий армейский уазик на мгновение выхватил светом фар лоснящуюся тушу БТР.
— Я на диване лягу, — сказал Кондратьев.
— На диване лягу я! А ты ложись на свою кровать. Горе луковое… «на диване»… спину свою пожалей.
— Ну, ладно.
Эх, Светка, Светка! Вроде и сын у Кондратьева есть, и жена… а ближе всех — дочь. Невезучая Светлана Кондратьева. И её невезучий муж. Теперь уже бывший. Сходятся, расходятся, снова сходятся… всё, как в дурных мексиканских сериалах. Конечно, если бы не выкидыш… жили бы, наверное. Да только надломилось что-то в Светке, потерявшей сына, которому так и не успели придумать имя.
А как бы хорошо звучало: «Кондратьев-внук! Того самого Кондратьева — внук!»
И дразнили бы его дети традиционно, как когда-то дразнили его деда и его дядю — Кондрат-квадрат! Кость у Кондратьевых широкая, наша, уральская кость…
Кондратьев осторожно лёг на кровать, закрыл глаза и попытался отрешиться от мыслей. В ванной тихонько плескалась Светка. Снизу кто-то крикнул: «И напрямки давай, напрямки!» Уазик взвыл двигателем, а потом сбавил обороты, лихо выкатывая из двора. Поднятый перед ним шлагбаум рывками опустился.
Кот Кузя мягко вспрыгнул на кровать и, как бы в нерешительности, остановился. Потом он прошёл к изголовью, бесцеремонно улёгся на подушке и начал умываться. Кондратьев привычно отодвинулся, давая коту место. От Кузи пахло чем-то знакомым…
— Где это ты ряженку нашёл? — сонно спросил Кондратьев и, не дождавшись ответа, тихо уплыл в начало семидесятых… где у Кондратьева были длинные, до плеч, волосы… где гремели в общежитии «Deep Purple» и смеялась ослепительно красивая рыжая студентка… будущая жена.