Псы Клевера
Шрифт:
И тут Севилья услышал звон. Именно услышал. Он был нереально четким тем более, что никакие звуки, кроме шума несуществующего моря в ушах, до Севильи не долетали вот уже пять Пауков назад. Изумленно моргнув, Севилья начал вглядываться в темноту, пытаясь понять, что происходит. Увиденное понимания не принесло. Скорее наоборот.
Последний Паук раздулся, заполнив собой весь проем. Запечатав его, как пробка. И тут же возникло почти знакомое ощущение ветра. Как будто в коридоре начало повышаться давление.
Паук все звенел и звенел. Его начало вытягивать, как узор Севильи до него. Но он оказался
Картина стала жутковатой и нелепой одновременно.
Огромное брюхо вдавилось само в себя. Корявые лапы почему-то остались в стороне от общего раздутия. И теперь безвольно лежали на полу. Нелепые и неопасные. Пузырь продолжал увеличиваться. Звон не стихал.
– Это чего он делает? – поинтересовался Севилья сам у себя, потому что никто другой его услышать не мог.
И тут повисла тишина. Умер звон. Замер Паук. Давление магии стало нестерпимым. И продолжало расти. Маги остановились.
Где-то внутри Паука зародилось глухое рычание, набирающее силу с каждым мгновением.
– К стенам! – наученный горьким опытом семи взрывов в замкнутом пространстве, Севилья повернулся назад. Если он собрался учить двух боевых магов, то он это зря. Его поворот совпал с рывком Васи за шиворот. Севильи шиворот. Васе не требовалась свобода магии, чтобы понять, что сейчас произойдет. Сержант уже удобно устроился за каким-то выступом и сидел с разинутым ртом. Почему-то именно этот рот окончательно заставил Севилью поверить, что сейчас будет очередной ба-бах.
Тетраков затолкал Севилью в какую-то щель и навалился сверху, закрывая его своим телом. Севилья хотел было трепыхнуться, а потом передумал. Все правильно. Как бы ни был Вася ценен, но другого боевого мага найти можно, а вот другого «вампира» – вряд ли.
Давление магии дошло уже до совершенно неприличных значений. Заболели даже уши, которые после всего произошедшего, по оценке Севильи еще лет пять ничего чувствовать не будут.
И тут пузырь лопнул.
Эпилог
Рычание, идущее откуда-то от раздувшегося Паука стихло. Ланья не успел ничего: ни осознать непривычную тишину, ни понять, что делать дальше, ни таже толком испугаться. Ни-че-го.
Пузырь медленно, даже как-то величаво раскрылся. От маленькой точки, возникшей посредине в стороны зазамеились трещины, разделяющие надутую мембрану на несколько неравных частей. Вот они превратились в щели. Щели начали расти, увеличиваться. И уродливый пузырь вдруг вывернулся, раскрывшись цветком.
Внутри не было ничего. Кроме маленькой искорки. Теплой и звездчатой, никак не вязавшейся с только что исчезнувшим монстром.
Ирил даже улыбнулся, глядя, как эта малышка приближается к нему. Ему вдруг стало легко и невесомо. Как будто пол ушел из под ног. Пришло ощущение полета.
И тут мир рывком стал на свое место. Это и был полет. И тишина кончилась. Грохот заполнивший подземный зал ударил по ушам закутанной в вату кувалдой. Но его тут же победил свет.
Ланья взлетел в воздух, осиянный неземным свечением, которое выплеснулось … из раскрывшегося сзади портала. Темное серебро рванулось вперед, одного за другим проглатывая
Пх. Пх. Пх. Череда фейерверков билась в спину Ирила, отталкивая его от себя. Еще. И еще. И еще. Ланья зацепился за стену. И тут понял, насколько обманчиво было это медленное скольжение по пронизанному светом воздуху.
Портал всысывал в себя окружающий мир с такой силой, что пальцы Ланьи смогли всего лишь почувствовать стену. Почуствовать, но не зацепиться за нее. Его сорвало и швырнуло в жадно ожидающий зев портала.
И последнее, что он увидел перед тем, как жутко пожалеть о таком финале, были чьи-то глаза на бледном лице. Глаза, изумленно смотрящие куда-то сквозь него из черного провала коридора….
Как лопнул мыльный пузырь, в который превратился Паук, Севилья не видел. Он понял, что произошло что-то странное, только тогда, когда Вася, навалившийся на него всей своей тяжестью, вдруг исчез. Просто исчез. Вот он был, и вот его нет. А кто-то большой и сильный аккуратно поднял Севилью и понес в сторону Паука.
Севилья решил возмутиться, но не тут-то было. Никакого большого и сильного не было. А был ток. Течение магии. Которое подняло Севилью, как пушинку и понесло вперед. Не давая ни малейшего шанса на сопротивление. А он и не сопротивлялся. Он слишком устал. И просто летел вперед. Туда, где в череде ярких вспышек угадывался узор. Ничуть не менее прекрасный и совершенный чем те, которые Севилья уже видел здесь. Даже более.
Четвертый компонент. Квинтэссенция древней магии. Венец. Вход. И выход….
Силуэт Принца Лианы еле угадывался сквозь кажущееся беспорядочным переплетение ветвей. Повторяющее контуры тела сооружение приняло Принца Лианы вскоре поле того, как светящаяся волна, вырвавшаяся из входа в то самое злополучное звено Цепи Света, возвестила о нарушении веками существовашего узора. Узора, защищавшего весь обитаемый Клевер.
Люди все же добились своего. Вернее, почти добились. Узор нарушен, группа, осмелившаяся вторгнуться в святая святых, уничтожена. Ибо никто не мог выжить в тот потоке чистейшей хальер, растворявшей в себе саму суть попадавшихся на пути объектов. Да, они забрали с собой Проводников. Да, части этих полуживотных, оставшихся снаружи удалось уйти. Но те, кто попробовал прикоснуться к древнему волшебству, уничтожены. Цена заплачена большая, но и сделано немало. Благодаря полученной информации, которую непрерывно передавали и наблюдатели Лепестков и сами Проводники, любая следующая группа людей будет остановлена еще на подходе. На дальнем подходе.
И что бы ни задумывал Принц Лианы, но его замысел, похоже, все-таки удался. И именно поэтому он позволил себе погрузиться в сладостную тишину тиссель-нальи. Узора, единящего аталь с окружающим миром. Дарующим наслаждение и отдохновение. Придающим сил и дарящим молодость.
И именно поэтому тен-таль Каллимо, серкетер Принца Лианы, впервые за много лет безупречного служения стоял неподвижно возле неслышно переливающихся ветвей тиссель-нальи и не знал, что сказать. Вернее не что, а как.