Псы Вавилона

Атеев Алексей Григорьевич

Кутепов рухнул на кровать, которая, громыхнув своими пружинами, чуть было не развалилась. Голова его с треском врезалась в камышовую стенку комнаты.

– Вон вы как! Ах ты, татарская харя!

Однако националистические высказывания были немедленно пресечены опять же с помощью кулаков.

– Так его, дебошира! – донеслись через разбитое окно одобрительные возгласы женщин. – Наконец-то нашлись люди, сумевшие навести порядок…

Кутепов, угрожающе выпятив массивную челюсть, некоторое время разглядывал своих обидчиков, но в новую

схватку вступать не решался. Вместо этого он извлек из-под засаленной подушки надорванную пачку дешевых папирос «Экстра», закурил, бросив спичку на пол, выпустил в сторону пришельцев клуб дыма и зашипел:

– Да вы знаете, кто мой брат?! Он вас, уродов, в домзак упечет!

– Как бы вам самому не угодить в тюрьму, – отозвался Всесвятский.

– Это еще почему?

– Хулиганите, прогуливаете… Однако данный факт – только цветочки. А вот за соучастие в убийстве точно срок получить можно, а то и высшую меру социальной защиты.

– Какое еще убийство?! – заорал Кутепов и вскочил.

– Сядь, морда! – вразумил его Хасан и продемонстрировал здоровенный кулак.

– Убийство мальчика Вани Скворцова, произошедшее три недели назад, – сообщил Всесвятский. – Может быть, вы забыли? Напомню: оно случилось в степи за Шанхаем.

– А при чем тут я?

– Вашу машину видели в тот день неподалеку. И вот что мы нашли у вас под сиденьем. – Всесвятский достал рубаху и развернул перед Кутеповым. – Как это попало к вам?

– Что попало? Какая-то тряпка… Она тут при чем?

– Эта рубашка принадлежала убитому мальчику.

– Ничего не знаю. Да вы кто такие? Из милиции, что ли?

– Так вот, гражданин Кутепов, – не отвечая на вопрос, продолжил Всесвятский, – ситуация для вас весьма серьезная. И только чистосердечное…

– Какое еще чистосердечное? Ты что, бородатый черт, мелешь? Ну-ка, документики предъяви!

Но Всесвятский не стал показывать документы. Вместо этого в ход пошли более веские аргументы. И на этот раз Хасан поработал на совесть. Всесвятскому даже пришлось вмешаться. Интересно, что Кутепов даже не пытался защищаться. Он лишь закрыл лицо руками и мычал при каждом ударе.

– Будете разговаривать?

Тот лишь кивнул.

– Где взяли рубашку?

– Нашел.

– То есть?

– На дороге лежала.

– Что за чушь!

– Не чушь вовсе. Ехал я… э-э… мимо Горы! Гляжу, на дороге тряпка валяется. Остановился, подобрал… А разве нельзя?

– Послушайте, милейший. Времени у нас нет, так что не обессудьте. Не желаете говорить правду, пеняйте на себя. Хасан!..

Левой рукой парень рывком сдернул Кутепова с кровати, а правой что есть силы ударил по лицу. Тот грохнулся прямо на любимый музыкальный инструмент, тоскливо тренькнувший в предчувствии кончины.

– Эй, вы, там! – донеслось из-за окна. – Не убейте его, а то уж слишком крепко взялись. Ну, выпил мужик, поскандалил… С кем не бывает, – заступалась именно та тетка, которую Кутепов якобы пытался изнасиловать.

«Великодушна

русская женщина, – усмехнулся Всесвятский, – но и у нас нет права на жалость. Поучи его еще, мальчик».

– Пожалуйста, не нужно! Все скажу! Рубаху я взял у Ермакова.

– Это еще кто?

– Мой напарник. На другой машине ездит. Как-то на днях заглянул в нее, вижу: тряпица валяется, вроде детская рубашонка. Ну, я ее и прибрал. В хозяйстве пригодится. Верьте, как на духу… А про мальчишку какого-то я не знаю ничего. И не убивал никого вовсе. Как на духу… Только не бейте.

– А чего сразу не сказал?

– Не сообразил, должно. Покуражиться хотел. Вы уж извините. Только никакого мальчишку не трогал. Помню этот случай. Вроде, говорили, змея укусила. А теперь выходит, убили? Как это понимать? – Кутепов говорил заискивающе и подобострастно, но в глазах стояла неприкрытая злоба. Однако им было наплевать на его чувства.

– Может, Ермаков и убил? – поинтересовался Всесвятский.

– Он-то? Тихоня. Куда ему! Тоже, наверное, где-нибудь подобрал. А может, после больного осталась.

– Где живет Ермаков?

– На пятом участке, возле гастронома.

Всесвятский вопросительно посмотрел на Хасана. Тот кивком головы показал, что знает этот место.

– Думаешь, он не врет? – спросил Всесвятский у Хасана, когда они, сопровождаемые одобрительными возгласами женщин, выходили из барака.

Тот пожал плечами:

– Кто его знает. Может, наплел, чтобы отвязаться.

– А давай посмотрим, как он поведет себя дальше. Допустим, он связан с Хозяином. Тогда после нашего визита сразу же побежит докладывать.

– Он может просто с горя побежать за еще одной бутылкой, – резонно заметил Хасан.

– А мы посмотрим, куда именно он направится.

– Заметит. Наверняка неплохо запомнил наши лица.

– Вот что. Давай спрячемся вон за тот барак. Если он выйдет, ты попросишь какого-нибудь мальчугана проследить за ним. Дашь за работу рубль.

– А ведь верно! Только рубля, по-моему, многовато.

Всесвятский засмеялся:

– Расплачусь я, так что не переживай.

Они перешли двор и притаились за сараем. Не прошло и десяти минут, как из барака вышел Кутепов и быстрым шагом двинулся в противоположную от них сторону. Хасан выждал, пока тот не удалился на приличное расстояние, потом вышел из своего укрытия и подозвал одного из бегавших по двору ребятишек….

ГЛАВА 16

1

Наступал вечер. Тени удлинились, набежал ветерок, принесший обманчивое ощущение прохлады, небеса понемногу начинали розоветь.

На заднем дворе валитовского дома, кроме хозяина, находились Хасан и Всесвятский.

– Значит, он в НКВД побежал? – переспросил Валитов внука.

– Точно, туда. Сел на автобус, а мальчишка следом. Шустрый, шкет. Довел до самого входа.

– Что это может значить? – На этот раз вопрос был обращен к Всесвятскому.