Псы войны. Гексалогия

Пауллер Олег Евгеньевич

Липкин и Петренко были назначены курировать строительство бараков. На Ване Белкине висели охрана и обустройство КПП. Он был страшно недоволен, что кухонную команду, сплошь состоявшую из местных красоток, отдали под начало Беляева. Тот, естественно, не упустил случая и блистал красноречием:

– Мы приехали в Гинкалу учить негров есть хинкали!
– балагурил он в столовой.

– Нет лучше варенники?
– поддевали его коллеги, после чего Андрей обиженно замолкал. Дело было вот в чём. На второй день после прибытия группы одна из местных стряпух

решила удивить русских. Она рассказала об этом Беляеву, который тут же сообщил коллегам, чтоза ужином всех ждёт сюрприз. Заинтригованные им офицеры собрались в столовой почти одновременно. Когда они расселись за столом, одна из стряпух по имени Джена, за­гадоч­но ух­мы­ляясь, сдер­ну­ла пок­ры­вало с боль­шой, как таз, мис­ки, об­на­жив для все­об­ще­го со­зер­ца­ния ог­ромный шар ва­рено­го тес­та.

–  Шо цэ та­ке и з чим й­ого идять? -- не­до­умен­но бур­кнул под нос Петренко, ус­та­ло рассматривая по­суди­ну с ди­ковин­ным блю­дом. Проголодавшиеся офицеры друж­но ло­мали го­ловы, пы­та­ясь от­га­дать неж­данную загадку:

–  Раз­ва­рен­ный хлеб­ный мя­киш, - пред­по­ложил кто-то.

–  Клей­кое тес­то в мас­ле, - по­дал го­лос дру­гой.

– Я, ка­жет­ся, по­нял, это свя­щен­ное ла­комс­тво нь­он­дус­ских ва­тусей - сострил Беляев.

–  Нет, это сло­новьи уши, запечёные в тесте.

Спор раз­го­рал­ся. Только Лунёв, как старший по званию, не ввязались в дискуссию и мол­ча раз­гля­дывали ди­ковин­ное блюдо.

– Это твоя идея, Беляев?
– спросил комендант.

Беляев ска­зал на­конец, сда­ва­ясь:

–  Сло­па­ем, брат­цы, лишь бы съ­едоб­ное. На­чинай, Яшка.

– Ты на­чинай, ты.

– Зап­росто. Ей-бо, ин­те­рес­но, что оно та­кое?
– Андрей крик­нул молоденькой стря­пухе, стоявщей рядом в яв­ном ожи­дании компли­мен­тов: - Эй, ба­рыш­ня! Женька! Что за еда у нас?

–  Ва­рени­ки. Обе­щан­ный сюр­приз, - тор­жес­твен­но объ­яви­ла она.

Гу­бы Андрея сжа­лись, его го­лова зат­ряслась, слов­но по­пала под ток вы­соко­го нап­ря­жения, а из при­щурен­ных гла­зах ска­тились сле­зы. Его примеру последовал весь стол, даже начальники.

–  Ва­реник... - за­чаро­ван­но пов­то­рил Петренко, так хо­рошо зна­комое всем в ла­гере и та­инс­твен­ное для туземцев сло­во. Все сидящие за столом офицеры еще с пол­ми­нуты ма­ял­ись от без­звуч­ной ико­ты.

–  Джен, ми­лая де­воч­ка, -- лас­ко­во произнёс Мартын Босс, об­ра­ща­ясь к надувшейся стряпухе, - ты на­роч­но, чтоб пос­ме­шить?

–  Тол­че­ный кар­то­фель в тес­те сва­рить, об­лить мас­лом, из­мель­чен­ный и под­жа­рен­ный лук... -- про­лепе­тала та, под­хо­дя поб­ли­же.
– Вот я и при­гото­вила. Сра­зу два. Вто­рой ду­мала при­беречь на ужин. Что же тут смеш­но­го?

–  Раз­ве тебе ни­чего не известно о раз­ме­рах?

–  Нет, а что?

–  Варенники ле­пят сов­сем ма­лень­кие, в треть твоей ла­дошки. Та­кие го­дят­ся для сло­на, - Лунёв по-отечески обнял африканку.

–  Ну и зря, боль­ше - луч­ше, и ре­бен­ку по­нят­но,

–  Ко­неч­но, ты пра­ва. Ни­чего не по­нима­ет Андрей в

этих самых ва­рени­ках. Вот от­бе­рем сей­час, чтоб не нас­мешни­чал.

–  Бо­же упа­си! - за­махал Беляев ру­ками под друж­ный смех при­яте­лей. - Не от­дам!

Про­голо­дав­ши­еся офицеры ра­зом наб­ро­сились на ку­линар­ное тво­рение при­обод­рившей­ся кор­ми­лицы, пред­ва­ритель­но раз­ру­бив его на кус­ки.

Зигунов то­же поп­ро­бова­л и ска­зал Лунёву:

–  Дей­стви­тель­но вкус­но, толь­ко кар­тошка внут­ри очень со­леная.

–  Он не лю­бит слад­кую, - оп­равды­валась Джен, ки­вая на Беляева.

–  Сой­дет, - поддержал стряпуху Босс, - есть поч­ти мож­но, не ку­куру­за.

–  Мне то­же уже на­до­ело бес­ко­неч­ное по­шо, - посетовал Липкин.

–  И Бо­рису Николаевичу, - под­хва­тила стряпуха, - он вчера за ужином ска­зал, что мел­кая ку­куруз­ная му­ка похожа на какой-то порошок.

– А я по­шо люб­лю, - про­мычал Белкин с на­битым ртом. - и ва­реники. Женька, тащи второй.

–  Тот на ужин. Есть ле­пеш­ки.

–  Я ле­пеш­ки тоже люб­лю, - буб­нил Белкин, пог­ло­щая все, до че­го до­тяги­вались его длин­ные ру­ки с быс­тро­тою мо­лотил­ки. В раз­го­рев­шей­ся по­малень­ку зат­ра­пез­ной дис­куссии о дос­то­инс­твах той или иной кух­ни не при­няла учас­тия лишь са­ма стря­пуха. После первого неудачного опыта, питание советских офицеров резко улучшилось. Под руководством Беляева девчонки готовили первосортные блюда. Правда, это не обошлось без помощи хозяйственного Петренко, который по случаю и без случая тягал всё то, что считал бесхозным. Учитывая безалаберность туземцев, такого было много.

– Что там слышно сверху?
– задал ожидаемый вопрос Зигунов.

– Честно скажу - не знаю, - с горечью ответил Сергей и стал излагать собственные проблемы: плохую работу переводчиков, молчание начальства, тоску по дому. Капитан потерял всякий интерес к советнику и ушёл по своим делам.

Новым событием для засекреченного лагеря стало прибытие двух людей из Зангаро. Их доставили вертолётом и сразу направили в госпиталь. На объекте царила секретность, но Сергея, как политического советника, сразу поставили в известность, пригласив на совещание.

– Эти ребята отмахали за двадцать суток по джунглям почти четыреста вёрст. Вот отсюда и до сюда, - комендант лагеря, умудрённый опытом майор, повёл указкой на крупномасштабной карте региона. Он был коренаст и широкоплеч и чем-то напоминал гориллу. Его редкие волосы были тронуты сединой и были коротко пострижены. По мнению Сергея, имевший за плечами только курсы военных переводчиков, где с ним занимались исключительно субтильные мужчины и мужеподобные женщины, Борис Николаевич Линёв был настоящим эталоном военного. Громкий командный голос майора гулко разносился по небольшому залу, заполненному советскими офицерами, многие из которых были совсем мальчишками. Наблюдая за ними, Сергей отвлёкся и потерял ход мысли майора. Тем временем, Лунёв продолжал сыпать военными терминами и вдруг закончил на самом интересном: